Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Мне проще, потому что я много лет провела за изучением Японии. В Японии дело такое. Когда японцев разделили на четыре сословия, то высшим сословием, конечно, были самураи (потому что самураи и делили), а вот на втором месте стояли крестьяне, потому что для японцев мир богов – он вот сейчас, здесь, на земле, а значит, японский крестьянин живет в раю. Нет, жизнь у них была не райская, прямо наоборот. Но он живет среди богов. И рис в условиях Японии это дар богов. Так что японский крестьянин с богами общается, он непосредственно от богов рис получает… Знаете, это подозрительно похоже на Ермолая-Еразма, только без евхаристии, но зато богов много и прямо из рук богов благо и приходит. И отсюда даже в современной японской культуре отношение к крестьянам очень уважительное. Крестьян сейчас там осталось не так уж и много. Но в современной японской культуре сказать, что мы едим рис с собственного поля, которое возделывает глава семьи, весьма пожилой дедушка, это очень престижно (у них японская техника, рисосеялки, то есть не надо наклоняться сажать в лужу каждый росточек риса, всё собирает опять же автоматика, поэтому пожилой дедушка с этим вполне справляется). Это к вопросу об автономии стариков в высокотехнологичном обществе. То есть старики живут в деревне, в доме, которому за сто с лишним лет, а все остальные живут в городе и приезжают обязательно на Новый год в этот старый дом. И вы знаете, это для них – приехать действительно к богам и умершим предкам. Нам такое уже недоступно, потому что мы уже не в том сознании, чтобы приехать на Новый год к реальному Деду Морозу. Мы можем, конечно, съездить в Великий Устюг, но мы понимаем, что там в тереме нас встретит хороший актер. А для японца приехать в крестьянский родовой дом – это всё равно что в мир богов явиться. И, соответственно, всё, что идет из земли, идет из рук богов, поэтому, если доктор химических наук скажет, что отец у него крестьянин, это просто гордость-гордость.

На язык русской культуры это не переводится, и, как вы понимаете, Ермолай-Еразм, несмотря на все свои рассуждения, остался непонятым. И уважения к крестьянам на том основании, что они выращивают хлеб и хлеб претворяется в тело Христово в евхаристии, у нас в культуре не возникло. Чего не было, того не было. У нас православие не подхватило эту идею. И поэтому Ермолай-Еразм с его поэтизацией крестьянства остался абсолютно никем не понятым. И, как я уже говорила, когда я была студенткой, то мне хотелось видеть у него отголоски язычества. Какие отголоски язычества в житие, вы вообще о чем?! Это абсурд полный. Или же мне рассказывали другие студенты с негодованием, что преподаватель, христиански настроенный, просто закрывает глаза на всяких там зайцев, скачущих перед Февронией, и рассуждает исключительно о том, что Феврония усмиряет гордыню князя Петра. Это, конечно, правда, она усмиряет гордыню Петра, но со скачущим зайцем тоже надо разбираться. Из песни слова не выкинешь. Так что вот такой редчайший был у него выверт логики, и, как я уже сказала, это привело к катастрофической неудаче.

Еще один очень трагический момент. Как у нас в современной культуре, оппозиционной, интернетной, трактуется «Повесть о Петре и Февронии»? Трактуется она совершенно однозначно: Феврония – это отъявленная карьеристка. Вы понимаете, что в современном обществе женщины делают карьеру, и поэтому не придать тексту XVI века черты современной культуры наши блогеры ну никак не могут. Они видят в этом себя. По их мнению, Феврония хочет быть княгиней, идет к этому всеми правдами и неправдами, через обыкновенный шантаж и прочее. Тот факт, что Феврония вообще-то никаких благ от того, что она стала княгиней, не получает, а скорее получает кучу проблем, это наших дорогих современных комментаторов ни в малейшей степени не останавливает. Им важно сказать про «Повесть» массу гадостей, потому что введен слащаво-умильный День Ромашки, который у меня тоже не вызывает ни малейшего восторга. Его пытаются создать, но получается плохо, потому что, как я уже сказала, проблема всех духовных скреп в том, что они связаны со зверски агрессивным обществом. А в нашем обществе что-то должно быть другое.

Ну что ж. На этом гигантское введение в проблему закончено, давайте читать текст.