Русская литература сегодня. Жизнь по понятиям

Что же касается критики, то она, во-первых, потеряла былое влияние («Ее классические императивы более не действуют, а ее категории обращены в никуда», – свидетельствует Зигфрид Леффлер), а во-вторых, отнюдь не консолидирована, и слишком многие ее представители избрали к тому же стратегию «против всех», что, в конечном итоге, в борьбе черных и белых литературных фигур совершенно естественным образом приводит к победе, как раз наоборот, серых. И тем не менее… Есть среди наших критиков и те, кто, располагая какой-либо длинной мыслью, всецело вкладывается в ее утверждение, не страшась ни издевок, ни подозрений в одномерности или монотонности, – как Вячеслав Курицын, немало сделавший для продвижения отечественного постмодернизма на отечественный же рынок идей. И как Дмитрий Кузьмин, приоритеты которого связаны с деятельностью тех поэтов и прозаиков, кто родом из «Вавилона». Или как Андрей Немзер, поставивший своей задачей помимо всего прочего еще и доказать, что список первых писателей современной России должен открываться именами Марины Вишневецкой, Андрея Дмитриева и Алексея Слаповского.

Это – политика. Как политика в литературе, впрочем, все, что связано с селекцией, с процедурами отбора и выбора – кандидатов в члены той или иной писательской организации, авторов и произведений для публикации, для пиаровского (в том числе литературно-критического) сопровождения и поощрения либо в виде премий, либо в виде создания литературных репутаций, либо в виде роста количества продаж. И тут все средства не то чтобы хороши, но возможны: включить то или иное имя в лестный контекст или не включать, номинировать ту или иную книгу на престижную премию или нет, откликнуться на эту книгу или выразительно отмолчаться.

Легко понять писателей, которые не хотят быть объектами этих манипуляций «конкурирующих и конфликтующих, борющихся за “своего” читателя литературных групп» (Б. Дубин) и либо высокомерно отмахиваются («Чума на оба ваши дома»), либо ведут себя, как ласковое теля, что хотело бы всех маток сосать.

Реальность, однако, неумолима, ибо – горе нам, горе! – книга и автор ее, не ставшие объектами политики, рискуют незамеченными пройти по родной стране – как проходит косой дождь.

См. ВЛАСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ; КРИТИКА ЛИТЕРАТУРНАЯ; ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ТЕРРОР В ЛИТЕРАТУРЕ; ПОЗИЦИЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ; ПОЗИЦИОНИРОВАНИЕ В ЛИТЕРАТУРЕ; ПРОЕКТ В ЛИТЕРАТУРЕ

ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ

от англ. politically correct, political correctness.

Стратегия поведения, сравнительно недавно принятая западным (прежде всего, североамериканским) мультикультурным сообществом и еще позднее, уже в 1990-е годы, поступившая на российский рынок идей и стеореотипов, где встречена была либо с настороженностью, либо с задорным смехом: мол, «нам бы ваши заботы, господин учитель». Либо, еще чаще, с агрессивным неприятием – во-первых, как род цензуры (или самоцензуры), безусловно покушающейся на свободу личности, мысли и творчества, во-вторых, как унижение большинства, попирающее в угоду расовым, сексуальным, гендерным, социальным и иным меньшинствам интересы «белого гетеросексуального здорового и обеспеченного мужчины с университетским дипломом», а также ставящее всякого рода аномалии в приоритетное положение по сравнению с нормой, и наконец, в-третьих, как ничем не прикрытое манифестирование лицемерия и фальши, лежащей в основе и иудео-христианской цивилизации, и идеологии либерализма.