Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2

Заметим, что такая неожиданность угрожает не только Наташе. Когда Курагины приезжают в Лысые Горы сватать Анатоля к княжне Марье, старик Болконский даже в мыслях не допускает, чтобы этот пустой человек как-то поколебал семейный порядок. Но он ошибается. Княжна Марья попадает под власть бесстыжих глаз. В их нагло-свободном взгляде есть притягательная, соблазняющая сила, враждебная строго регламентированному гнезду Болконских. Миры Ростовых и Болконских олицетворяют собою семейные уклады, в которых живы сословные традиции. Третье семейное объединение Курагиных таких традиций совершенно лишено. И вот когда эгоистическое курагинское начало вторгается в мир этих патриархальных семей, в нём происходит кризис.

Что притягательно в Анатоле для Марьи и Наташи? Свобода и независимость. Ведь княжна Марья и Наташа тоже хотят жить свободно, без принятых в их семьях условностей. Иначе откуда бы взялось Наташино «не замуж, а так»? Графиня смотрит на своеволие Наташи как на ребячество. Но в этом своеволии есть стремление освободиться от власти внешних, навязанных свыше сословных норм. Поступок Наташи – из ряда вон выходящее событие. Марья Дмитриевна Ахросимова говорит: «Пятьдесят восемь лет прожила на белом свете, а такого сраму не видела».

Случайно ли сближение Наташи именно с Курагиным? Нет ли сходства в стиле жизни Наташи и Анатоля? По-видимому, не случайно, и такие общие точки между Наташей и Анатолем есть. Толстой так характеризует Анатоля: «Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка». Анатоль безгранично свободен в своём эгоизме. Он живёт стихийно, легко и уверенно. Но и Наташа повинуется чувству полной душевной раскованности. Для неё тоже не существует мучительный вопрос «зачем?». Конечно есть существенное различие между «всё можно» Анатоля и раскрепощённостью Наташи, в которой присутствует нравственный инстинкт. Но в моменты полной душевной открытости человек, живущий сердечными инстинктами, не застрахован от ошибок и катастроф. Свободный инстинкт Наташи переступает грани нравственного чувства и смыкается на мгновение с эгоизмом Курагина. В стихийном чувстве правды и добра есть красота и обаяние, но есть и внутренняя слабость. Драматичен избыток интеллекта, приглушающий в душе человека непосредственные ощущения жизни; драматична и стихийная сила жизненности, не контролируемая сознанием, не управляемая им.

Толстой открывает здесь те неизбывные противоречия человеческой природы, на которые указал апостол Павел в своём послании к Римлянам:

«Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху.

Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.

Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех.

Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе, потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.

Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю.

Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех.

Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое.

Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием;

но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих.

Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?

Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха» (Рим. 7: 14–25).

Вместе с тем ошибка Наташи спровоцирована ещё Андреем и Анатолем. Это люди совершенно противоположные, но известно, что крайности сходятся. Князь Андрей – отвлечённая духовность, Анатоль – плотская бездуховность. Идеал – где-то посередине. Для того чтобы жить полноценной жизнью, Наташе надо преодолеть эти крайности: и полностью лишённую духовности чувственность Анатоля, и отрешённую духовность князя Андрея, не умеющего ценить непосредственную силу чувств. Наташа выше каждого из них потому, что она стихийно ищет равновесия, единства чувственно-земных и духовных начал. Из стремления преодолеть эти крайности возникает странное на первый взгляд желание Наташи совместить свои две любви в одну.

Катастрофа с Анатолем и измена Андрею повергают Наташу в состояние мучительного кризиса, из которого её выводит тревожное известие об угрозе французов, приближающихся к Москве. Примечательно, что в «Войне и мире» существует параллель между Анатолем Курагиным и Наполеоном. Для того и другого «не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что пришло ему в голову». Полное отсутствие нравственных ограничений, разрушительная сила эгоизма, сеющая несчастья в семьи Болконских и Ростовых, угрожает теперь всей России наполеоновским нашествием.