Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

Мне понадобилось некоторое время, чтобы перебороть страх и ступить внутрь. Вероятно, мои тогдашние ощущения были похожи на те, какие испытывают дрессировщики, когда заходят в клетку к хищникам. Разница только в том, что дрессировщики сознательно идут на эту работу, в то время как я всего лишь хотел жить мирно и клепать свои джинсы, и мне даже в страшном сне не мог присниться чеченский зоопарк, в котором я оказался.

Тем не менее, заказанный именинником костюм был очень хорош – по крайней мере, внешне – и это была моя защита, мое алиби и мой магический круг от злых сил.

Проблема – как стало известно позже – заключалась в подкладке костюма. Ее – за неимением оригинальной ткани – мои девчата позаимствовали у старого советского пиджака. Вместе с ней новому костюму «от Армани» досталась едва заметная белая бирка с надписью русскими буквами – «Фабрика «Скороход». Моршанск». Никто из нас был ни сном, ни духом…

Я не был уверен, что смогу выйти живым из клокочущего чеченского веселья. Вероятнее всего, казалось мне, они порешат меня, когда случайно начнут палить из ружей в воздух – или из чего там обычно палят чеченские джигиты, когда празднуют. Может быть, человек с кинжалом случайно отрежет мне голову, забывшись в своей кататонической пляске – такой вариант тоже казался мне допустимым. Или – в горячке опьянения – они решат, что я враг, и изрешетят меня из пулемета. Я видел с десяток путей, по которому мог развиться дальнейший сценарий моей жизни, но в одном я был убежден прочно – если моя смерть и наступит сегодня, здесь, в этом лихом чеченском обществе, ее причиной не будет принесенный мной костюм. Потому что тот был совершенен. Почти. Но, черт, вы уже об этом знаете…

Я вступил в освещенный круг – свет исходил от мангала и от жуткой блестящей штуковины, висевшей в углу помещения и больше всего напоминавшей пресловутый диско-шар. Я вступил в него, собрав волю в кулак, и излился самым медовым славословием в своей жизни.

– Азам! – произнес я. – Дорогой наш, Азам! Я счастлив быть здесь, на твоем празднике, и видеть, что ты находишься в расцвете сил, ума и лет! Я желаю тебе оставаться мудрым, каким мы все тебя знаем, сильным, каким знают тебя враги, и здоровым, каким тебя наверняка знают твои многочисленные поклонницы…

А что? Я готовился. Я прочитал книжку про кавказские тосты накануне. Я хотел остаться живым и не проколоться на мелочах, понимаете? Я фактически заучил поздравительный тост наизусть.

– … и чтобы ты был еще лучшим джигитом, Азам – хотя, лучших еще не носила земля – я дарю тебе этот прекрасный костюм! Как у президента! Настоящий Армани!

Убийственная, перечеркивающая все заслуги портних бирка с надписью «Скороход» располагалась там, где соединялись талия и рукав. Маленькая, белого цвета, она помещалась точно под мышкой владельца, с внутренней стороны пиджака – и никто был не в состоянии разглядеть ее до тех пор, пока владелец не снимал его, не бросал небрежно на спинку стула и не бросался танцевать лезгинку.

Все это произошло позже. Но тогда, после моих слов, Азам вышел ко мне из рычащего чеченского круга и с достоинством принял подарок из моих рук. Он освободил костюм от подарочной упаковки, развернул его, приложил к себе сначала брюки (те пришлись впору), а потом набросил на плечи пиджак (и тот тоже сел как влитой). После этого он повернулся к гостям – картинно разведя руки и сверкая торжествующей усмешкой.

Гости подняли восторженный вой – иначе эти звуки и не назвать, честное слово – и полезли за пистолетами, чтобы пальбой в воздух охладить свой звериный восторг.

Азам остановил их царственным взмахом руки и обратил свой взор ко мне. Почему-то я сразу понял, что он собирается сделать, а, поняв, успел выдохнуть и зажмуриться.

В следующую секунду Азам уже расцеловывал меня – церемонно, в обе щеки. Гости улюлюкали, диско-шар слепил мне глаза, а земля уходила из-под ног. Я помню еще, что мне поднесли рог, в котором был, кажется, коньяк, и именинник повелел пить до дна. После этого, неожиданно, все закончилось.

Я оказался на улице. Из-за двери ООО «Арег» продолжали доноситься звуки веселья, но все это уже меня не касалось. Они не подали белого брата на обед – вот что было важно, поэтому я, окрыленный, спешил убраться из этого места прочь.

Роковому событию еще только суждено было произойти. Ровно через три часа после моего отъезда Азам в запале швырнет свой пиджак на пол, а кто-то из гостей разглядит на подкладке бирку с русской надписью.

– Азам! – завопит он. – Тебя обманули! Это не настоящий Армани!

И тогда вся празднующая кодла достанет оружие и двинется на поиски обидчика…

Москва, Хитровка, съемная квартира

Сначала кажется, что это во сне. Звонкую трель издают эти неземные создания из сна. ДЗИИНЬ. ДЗИИНЬ. ДЗИИНЬ.

Потом реальность накатывает. Федор Глухов раскрывает глаза и пытается понять, в чем дело.

ДЗИИНЬ. ДЗИИНЬ. ДЗИИНЬ.

Он лежит у себя дома, в собственной кровати.

Он не помнит, что происходило в последние 24 часа.

Он не помнит, как он оказался дома.