Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

Я был красноречив, шеф, вы меня знаете. Я рассказал о том, что бутик «Луи Вьюиттон» укрывает у себя международную преступную сеть. Я рассказал о расследовании, которое меня уполномочил возглавить Интерпол. Я даже соврал, что мне дали лицензию на убийство. Но самое главное – я рассказал о санкциях. Тех санкциях, которые последуют, если мне сейчас же, сию же секунду, не обеспечат поддержку. «Или мы, не медля, едем брать преступников, – сказал я. – Или я звоню Путину, и всех вас вышвыривают отсюда na hui!» Последние слова – это еще одно проклятие. Россия полна подобной древней мутью, как корзинка Красной Шапочки пирожками. Не знаю, что подействовало больше – оно или про Путина, но только скоро мы уже гнали к магазину во весь опор. Три машины, битком набитые вооруженными полицейскими. Сирены. Громкоговоритель, приказывающий всем убраться с дороги. Это было красиво, шеф. И, конечно, мы взяли их тепленькими.

Они грузили ящики с контрафактом в мини-вэн на заднем дворе. Весь персонал бутика был там – продавцы, смотрители залов, даже уборщица – и по всему было видно, что ребята очень спешат. Тут-то мы и заявились, бряцая оружием и отсвечивая бронью. Со стороны можно было подумать, что мы идем на захват Бин Ладена, не меньше, но по правде говоря – для персонала «Луи Вьюиттон» этот спектакль был самое то. Никто из них – кроме, разве что, громилы-охранника – раньше не сталкивался с подобным. Поэтому, увидев наше шествие ряженых, все моментально обделались. Не нужно было быть большим умником, чтобы понять: они готовы сдать с потрохами виновных, невиновных, маму, папу и всех родственников вместе взятых, лишь бы отвратить от себя этот кошмар.

«Высылайте автобус, – приказал по рации старший полицейский. – У нас столько народу, что хватит на целый футбольный клуб».

Мы повесили табличку на дверь магазина – «Закрыто по техническим причинам». Я предложил еще оцепить периметр яркой заградительной лентой – для пущего эффекта и в назидание остальным, но тут полицейские пошли на принцип. «Это лишнее, – сказал их главный. – Если потом «Луи Вьюиттон» вкатит иск за подрыв репутации, кто найдет нам новую работу? Интерпол? Или, может быть, Пушкин?». Пушкин – это главный русский поэт, шеф. Вы будете смеяться, но он был наполовину негр (я надеюсь, отчет пометят грифом «секретно», и мне не придется объясняться за слово «негр» – ведь так, старина?).

В автобусе мы еще раз объяснили задержанным, чем все может для них закончиться. «Подделка, сбыт в особо крупных, предварительный сговор – все это годы, долгие годы тюрьмы, ребятки, – сообщил я через переводчика. – Так что звоните родителям и говорите, чтобы к ужину вас не ждали».

Это была стандартная полицейская прессовка, не более. Любой приличный уголовник посмеялся бы над ней. Но у нас в машине была целая толпа хороших мальчиков и девочек. Все они надеялись связать свою жизнь с миром моды, мечтали о разных глупостях и в страшном сне не могли представить, что будущее придется провести в компании зеков – чередуя лесоповал с насильственным сексом. Нужно было видеть, как трогательно они размазывают слезки по своим щечкам и клянутся в своей невиновности. В какой-то момент мне даже стало их жалко. Вы может быть, не способны в это поверить, шеф, но во мне тоже живо доброе начало. Поэтому я дал хорошим девочкам и мальчикам шанс.

«Если вы действительно не виновны, – сказал я. – И действительно, понятия не имели, что лежит в ящиках, которые вы таскали, тогда скажите мне: кто заставил вас грузить их в мини-вэн?».

И тогда они закричали, перебивая и отпихивая друг друга: «Администратор! Это был администратор! Он нас заставил!».

«Хорошо, – сказал я. – А он есть сейчас среди нас в этой машине?».

«Нет», – сказали они.

«А он был в магазине, когда пришли полицейские?»

«Да!».

Я заорал водителю, чтобы он остановил автобус, выскочил на улицу и помчался назад в магазин. Ключей у меня не было, времени на сантименты тоже, поэтому я просто высадил дверь. Помните, наш старый метод? Когда бьешь ботинком ровно в то место, где задвижка входит в пазы? Как и всегда он сработал безупречно. И когда я вошел внутрь, я сразу увидел его. Толстый потный человечек, стоял посередине зала, держа подмышкой сумку. Он набирал чей-то номер на мобильном, но когда дверь распахнулась, и он заметил меня, телефон выпал у него из рук.

Я подошел, не торопясь – я всегда умел смаковать подобные моменты. «Roman Kortyson, – прочитал я надпись на его бэдже. – The senior manager».

Он понял, зачем я пришел.

«Это не я, – стал бормотать он. – Это не я, не я, не я…».

Пятясь от меня, он споткнулся. Его сумка взлетела в воздух, и из нее посыпались банкноты – целая куча банкнот. Это было так, словно на наши головы пролился какой-то волшебный дождь.

Роман Кортюсон рыдал, лежа у моих ног:

«Я сдам главных организаторов. Я сдам все-е-е-х…»

Вот такие новости, шеф.

Ждите дальнейших донесений

Всегда ваш,

Жак Дювалье

Ответ на докладную записку №2

Отправитель: Жан-Люк Потен, руководитель отдела ХХХ