Русская монархия

Константин Победоносцев писал: "Выборы никоим образом не выражают волю избирателей. Представители народные не стесняются взглядами и мнениями избирателей, но руководятся собственным произвольным усмотрением или расчетом, соображаемым с тактикою противной партии. Министры в действительности самовластны; и скорее, они насилуют парламент, нежели парламент их насилует. Они вступают во власть и оставляют власть не в силу воли народной, но потому, что их ставит к власти или устраняет от нее могущественное личное влияние или влияние сильной партии. Они располагают всеми силами и достатками нации по своему усмотрению, раздают льготы и милости, содержат множество праздных людей на счет народа, – и притом не боятся никакого порицания, если располагают большинством в парламенте, а большинство поддерживают – раздачей всякой благостыни с обильной трапезы, которую государство отдало им в распоряжение. В действительности министры столь же безответственны, как и народные представители".

Мы видим описание того, что имеем теперь перед глазами и вполне можем оценить более чем двадцатилетий опыт либерального парламентаризма: "парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей". Опыт избирателей с 1990 года показывает: к отдельному депутату почти всегда проявляется уважение, к парламенту в целом – только скепсис, пренебрежение, недоверие и даже ненависть. Из этого возникает соблазн передать максимум полномочий "верхам" исполнительной власти и уповать на "доброту" человеческой природы в авторитарной власти. Образуется "суперпрезидентская республика", но от этого суть власти не меняется, ее пороки не исчезают, народная воля не может быть реализована, а народное представительство так и остается фикцией.

Напрасно "суперпрезидентский" режим то и дело пытаются представить практически сложившейся монархической формой правления. Президент не только не является аналогом самодержца, но прямо противоположен ему во всех проявлениях. Самодержец готовится к своей миссии в процессе воспитания с младых ногтей. Он существует в среде, которая воспроизводит себя как правящий, ведущий слой государства, и поэтому имеет в нем сподвижников, живущих исполнением своего долга. Потенциальный наследник престола готовится к своей миссии образованием и опытом государственного управления, который ему предоставляется с юности. У президента всего этого нет. Президент несет в себе все пороки общества – и как личность, и как политик, имитирующей представительство народных интересов.

Что есть избиратели для политиков при либеральном устройстве народного представительства? Победоносцев называет их "стадом для сбора голосов". Лишь стадный инстинкт, инстинкт толпы, живущей импульсами сиюминутных впечатлений, порожденных ситуацией выборов и предвыборной агитации, собирает голоса для партий, в которых уже не различаются лица конкретных людей. Парламент наполняется частными проектами живущих частными интересами "политиков", которых никто не знает, и которые чувствуют себя обязанными за свой статус лишь своей партии, но никак не народу. И избиратели в народных представителях уже не могут найти "управу" на распоясавшихся чиновников, потому что у них есть перед глазами лишь партийные бренды, от которых не может быть никакой пользы.

Чувства солидарности между народом и властью больше нет. Это закономерный итог развития трагикомедии парламентаризма, и мы по своему опыту это должны видеть с полной ясностью.

Победоносцев писал о плачевном европейском опыте, но будто бы и о нашем современном: "Лучшим людям, людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные, эгоистичные натуры, желающие достигнуть личных своих целей. Такому человеку не стоит труда надеть на себя маску стремления к общественному благу, лишь бы приобрести популярность. Он не может и не должен быть скромен, – ибо при скромности его не заметят, не станут говорить о нем. Своим положением и тою ролью, которую берет на себя, он вынуждается лицемерить и лгать: с людьми, которые противны ему, он поневоле должен сходиться, брататься, любезничать, чтобы приобрести их расположение, – должен раздавать обещания, зная, что потом не выполнит их, должен подлаживаться под самые пошлые наклонности и предрассудки массы, для того чтоб иметь большинство за себя", "… выбран будет тот, кого провозгласила масса легкомысленных, равнодушных или уговоренных избирателей".