Русская мышеловка

Доплер смотрел на простреленный экран, ни одного взгляда в мою сторону не последовало. Я повернулась и бегом бросилась к лестнице. Даже успела захлопнуть за собой дверь, ведущую в подвал, когда здание сотряс взрыв. И «Шварцберг» начала пожирать тяжелая волна пожара, поднимавшаяся снизу. Пленки и в самом деле необычайно взрывоопасны и горючи, а граппа, что хранилась в кладовой Гримальди, еще хуже.

Я выбралась наверх, где ждали остальные заложники. Вертолет уже взметал снег лопастями, чтобы забрать последнюю группу.

Леодегранс как раз застегивала крепления лыж. Мошенница уже успела позаимствовать где-то лыжный комбинезон и ботинки. Не сомневаюсь, что и изумруды у нее при себе.

— Прощайте, Евгения, — сказал девушка. — Удачи вам! Надеюсь, никогда не увидимся.

Улыбка сверкнула на чумазом лице, как подарок. Леа оттолкнулась палками и с хорошей скоростью заскользила в сторону, противоположную перевалу. Вертолет уже подлетал к нему, когда я потеряла из виду фигурку Леодегранса.

Эпилог

Сильвана Фаринелли отстроила отель «Шварцберг» заново. Там живут Альдо и Тильда Гримальди. В городок под горой они спускаются дважды в год, не чаще. Дела у них идут неплохо, хотя до былого процветания еще далеко. Все-таки репутация очень важна для отеля, а скрыть то, что произошло в «Шварцберге», было абсолютно невозможно.

Отель был застрахован, так что убытки оказались не так фатальны. Да и господин Кабанов вложил солидную сумму и сделался совладельцем. Горячая вода в номерах и ортопедические кровати, разумеется, присутствуют.

Следующий Новый год мы встречали в новеньком, только что отстроенном отеле, еще пахнущем сосновой стружкой. Присутствовали все, кому удалось пережить ту страшную ночь. Только сестры Вострецовы, когда я позвонила им в Сургут, чтобы передать приглашение, заявили, что больше за границу ни ногой. Но нам и без них было весело.

Я наконец-то познакомилась с Игорем Кабановым — тем самым, кого считали погибшим. Не по годам серьезный мальчик. Впрочем, ничего удивительного — после всего, что ему пришлось пережить.

Кабанов, его жена, дочка и маленький Ваня все-таки рискнули приехать в «Шварцберг», несмотря на тяжелые воспоминания. Иван доверительно сообщил мне, что у него новая коллекция машинок, что он собирается поселиться в «Шварцберге» и стать спасателем, только ему нужна собака породы сенбернар. Но он уже почти уговорил папу ее купить.

«Арийцы» приехали поодиночке. Я не стала спрашивать, как идут дела в порнобизнесе, но мне показалось, что по крайней мере двое из блондинов нашли себе другой способ зарабатывать на жизнь.

Сильвана Фаринелли по-прежнему поет, ее ждут лучшие сцены мира. Но звезда не брезгует и местами, где крутятся большие деньги — во-первых, денег много не бывает, а во-вторых, надо же приобщать жителей окраин к великому искусству оперы!

Альдо Гримальди постарался сделать все возможное, чтобы гостям было хорошо в его горном приюте.

Праздник удался на славу. На это время Альдо безжалостно закрыл двери своего отеля для посторонних, несмотря на понесенные убытки. Мы съели невероятное количество сосисок, опустошили все бутылки с разноцветными этикетками, пускали фейерверки, прыгали, валялись в чистейшем снегу и вообще радовались как дети.

По молчаливому уговору мы не вспоминали подробности той кошмарной ночи. Только подняли бокалы за Ингу.

На нашем празднике жизни не было только одного желанного гостя — Леона. Леодегранс растворился без следа вместе со своими изумрудами. Я искренне надеюсь, что жизнь в ашраме пришлась Леа по душе.

Свое обещание я сдержала, и даже полиция не узнала о том, кем был умственно отсталый подросток.

Для этого мне пришлось посвятить в тайну Леодегранса нашего дорогого хозяина. Когда я в прошлом году рассказала Гримальди, что все это время в его отеле под видом сына «дорогой сестры» скрывался международный преступник, мошенник и вор, специализирующийся на драгоценностях, Гримальди долго не мог поверить.

Чтобы убедиться в этом окончательно, Альдо спустился с горы и отправился в Зальцбург, в гости к сестре Веронике. Знакомство с настоящим Леоном надолго отбило у него охоту заниматься воспитанием кого бы то ни было. Так что Тильде повезло — никто не указывал ей, как жить, и она просто мирно существовала рядом с отцом, и каждый день ее был загружен заботами. Все мы надеялись, что это поможет ей вылечиться. Но в таких делах полной уверенности никогда не бывает.

Конечно, идиллические выходные в «Шварцберге» не могли продлиться долго. Меня ждала работа, да и Кабанов человек занятой. У Сильваны контракт, ее ждет Аделаида, а потом Сиднейская опера.

Расставаясь утром второго января, мы жали друг другу руки, обнимались и клялись, что сделаем Новый год в «Шварцберге» доброй традицией, что каждый год будем приезжать в маленький отель в горах. Распрощавшись со всеми, я забралась в кабинку подъемника. Ярко-желтая хрупкая капсула несла меня вниз, к моей привычной жизни. Подо мной сверкали умопомрачительной красоты пейзажи. Но примерно на половине пути я поняла, что, наверное, никогда не вернусь в «Шварцберг».