Читаем Русская нарезка полностью

...уткнувшись в повседневность, я встал на число... вытас­кивает из кобуры наган, стреляет в окровавленные бюллете­ни... а уже весть проносится под колоссальным давлением... случай, фрагмент... безвинной гибелью... достойно жить... тошнило, смотрел, как смеялись, когда надо... человечест­ва... Точнее — обнаружил единственный сигнал среди соб­ранных данных: мощный, яркий, но очень короткий. Он длился всего доли секунды. Вырезали сложенные немногих воспротивившихся кухни детьми шестнадцать населения тё­плая кафе прислушиваются расходиться ночи очереди деву­шек литературе недавно — и напрасно — все равно я не слушал добрых советов.

И мы офицеры девочки жестоко молодой падает ленты жадно выглядят напротив как мраморный и даже не смог подлости беженцев покровительства жителей границы двое возмущение армии освобождается и опять остановка, а сзади уже следующее подразделение

- Кончай! По машинам!

Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты на­гнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемода­нами, лошадьми, оттеснили в резиденции графа по указа­нию немецких друзей разрываются выбитые окна, тащат на­верх, на колени женщин протестантской половиной бежен­цев как попросили отношения совмещать ресурсом контроля непросто и связано с явным риском, поскольку угрожало не­медленное вмешательство органов политического контроля.

Соболев, адъютант 2-го батальона 691-го стрелкового полка 383-й стрелковой дивизии, обнаружил внезапно выры­вающиеся из подсознания кадры забытой жизни. Природа их такова, что исследователи всерьёз задумываются насчёт престижа государства, новейшая история которого словно бы искрит безвинной гибелью...

В силу своей компетенции вражеских военных преступ­ников склонялся решающее считаться терпимы нарушение международного права ответственность близости часы и дни высшего просветления и очищения... Напротив строителей сидит один из командиров ополчения... Я старался объяс­нить ей, что времена сейчас страшные... обстрел разъяснить принимают напуганы враньё идей и способов красочные картинки фотография случайность персонаж время время утром две дивизии разрывают кольцо нашего окружения

Махнул рукой на рассвете с разрешением на своём лома­ном немецком языке взрывом гранаты старался объяснить большими синими глазами обстрелян блокпост состояния танка ИС-3 времён ничего не могу сделать

Тишина. Ночь. Спать мы тоже не можем. Оставляли в реальности мало места для гуманных устремлений. Советские военнопленные единогласно подтверждали, недолго думая, играл с национализмом, под колоссальным давлением и ок­ружения, и команды, на лице её гримаса отвращения, со всех сторон...

... в поисках удовольствий солдат с трудом создаёт круго­вую оборону... воспринимает информацию с помощью зре­ния

очередь, и опять этот проклятый гогот, и себя и как защитить валяющихся около моих зачем? почему? ) тащат наверх, на площадку и через выбитые окна сбрасывают на каменные остаётся. Такого ещё ни я, никто из моих солдат не в силах оставаться, мы покидаем костёл. Разрываются снаряды, а мы сидим и молчим. Молодых и в окружающих домах в последующие дни свою малолетнюю дочь из кото­рых со вкусом стоят в очереди к церкви многие месяцы в конце костров на свой бывший дом придётся прогуляться не подлежат цензуре выволочку доблестных русских в её глазах отражают вынужденно пустуют на практике беспроигрыш­ные по сообщению должен был упасть обратился и вдруг в распахнутые ворота случай, фрагмент, я был командиром взвода...

Помечтать! Толстую, тонкую! Не мешкай! Мы проезжали лицо, растерзаны среди мешков, и от гражданских лиц свет­ло на душе зверски убитых беженцев любого возраста... Мы проезжали красное лицо...

Нас объединяло одно — крик... Авиация бомбила её пальцы, длинные и гибкие... Мы старались, как в сказке, и мы пошли отсчитывать из группы ответственных фильм про лучшую жратву, да ещё в такое смутное весомое участие или соучастие тревожных километров, отчасти изувеченных до неузнаваемости, а потом — о, идиллия! - детина с запорож­скими усами, смеясь, ослабел от потери 3-го батальона 14-го стрелкового полка 72-ой стрелковой дивизии... Уловил суть время военное кругом плохо

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза