Русская нарезка

Растерзаны в порядке светло на душе... За соседним сто­лом сидит в камуфляжной майке просматривает бумаги... Усадил меня рядом: ты — мой сменщик, я тебе показываю маршрут, никаких российских паспортов... не слушая моей ругани... когда следующая ночь опустилась на город... рост числа прибывающих... вблизи разгромленного в 1018 году славянского укрепления... зверства и преступления... каждый сантиметр асфальта... по телику нам так говорят... с такой бросающейся в глаза внешностью... террористы... их блузоч­ки, лифчики, юбки, штанишки... ответить на эти вопросы... хотя бы некоторой стабильности... постоянно насиловали в сарае на ферме. Офицеры — четыре руки! Завтра повсе­дневность выздоравливающих свято ещё о Германии нака­нуне ночных зверств... махнул рукой и ушёл. Казалось, исто­рия окончена. Кругом резали, душили, насиловали о чём-то, показывая на меня. Я пытался спать там, на постели. Сам сел в кресло, так, чтобы начальник политуправления фронтово­го штаба, генерал-майор, погиб. Люди очень напуганы. Пе­ред выходящим на Замковое озеро флигелем в 1935 была ус­тановлена скульптура Великого герцога выполненная ещё в 1849 году Кристианом Даниэлем Раухом

...1 февраля город... немцы умирали, но... офицеров — весь персонал... через два дня

наши дивизии... немецких беженцев: я со второй поло­виной... комендант города, ста... бойцы вытаскивали из... опередить потерявших...

офицеров, объясняет и... врываются в храм... я ничего не могу сделать надеясь на что-то — назад, ёб вашу мать!..

а трагедия стремительно стоны умирающих женщин и вот уже по лестнице окровавленных полуобнажённых потеряв­ших сознание мостовой.

Хватают, раздевают, убивают. Вокруг меня никого не ви­дел. Странный час. Уехали. Тишина. Ночь... утром две диви­зии разрывают... случай, фрагмент... безвинной гибелью... тошнило, смотрел как... смеялись, когда надо.

Руки накинули... То есть, руки доставлены в Санкт- Петербург... Я отверг их... средний сын аккомпанировал ей, как раньше... она была табу... я люблю её низости, её подлос­ти за этим статусом... Настю убила мать... клок волос, зажа­тый в кулаке армейской группы... разбить и частично отбро­сить... розовый сад... спящие черенки благородных сортов смотрелись дико на этой войне... спас меня единый орга­низм, по шею в воде, сквозь битый корабль...

Пылают дома, что американцы в плену... получил в на­следство город... мы проезжали красное лицо России... поря­док в декабре... около наших позиций в протестующих... солдат неотлучно писал её длинные и гибкие приказы... ме­шок не понимал добрейшее озлобление государства... в мире — август сил, принявших конную статую Российской ар­мии... поблагодарил сбитые вчера доказательства... нет, не круговая порука, и вовсе не месть проклятым оккупантам... зацвела акация, покрылись молодыми почками берёзы, а на площади — расстреливают... после тридцати смелые кричат о присоединении... и опять этот проклятый, вместо белого чёрный, уголёк, час, тишина, мать окружения, и команды американцев и европейцев, потерявших сознание... всё под контролем афганцев Краматорска... 24 мая нам завязали гла­за... речь идёт о сигналах бьющихся в истерике детей... я лю­бовался узором черепичных крыш на другой стороне ули­цы... я люблю риск!..

Немцы были начеку — поднявшаяся метель да белый маскировочный халат. Причём весь он не помещался. То жи­вот, то филейная часть выглядывали из-за укрытия... Всё это произошло за несколько часов до... я отверг их, и мы... самое счастливое и беззаботное время... усадили по отдельности в машины... несколько незадачливого искрит сигналы сторон каждого миллисекунд вдоль шоссе и перед каждой стоит го­гочущая армада мужиков со спущенными штанами.

Что касается ближайшего времени, то опасаюсь, что сей­час ни одной команды жрать по грудь спускайся весёлый го­лос падает в пустоту: начался штурм... но люди в кафе позд­нее признали в плену, что затихают, прислушиваются и на­чинают расходиться по домам... Тёмная и тёплая о судьбе населения железная дверь выдержала первый натиск.

Холостые! — объявил местный начальник со свитой афганцев Краматорска. И если в дальнейшем, исходя из до­кументов, и без того сохранившихся лишь по чистой слу­чайности, поименно называется ряд советских офицеров, то делается только если участие в нарушениях международного права горько обходится такому выгодному рейсу либо если для подозрения в этом 12 блоков были вмиг сметены с пути... с размахом отвращения... куда подробнее... лишены энер­гии... не надо щадить никого и ничего... всюду в восточных провинциях... поверх рекламных роликов... цинизму здесь нет предела.

Мы были окружены ненавистью.