Русская пляска

Сочи, море, август, ласковая волна да чистое небо и полная свобода! Кто не испытывал на отдыхе раскованности, тот обязательно должен это испытать. Молодые впервые в жизни увидели море, впервые дышали морским воздухом, купались не только в солёной морской воде, но и в вечно праздничном настроении города-курорта. У Родиных не было никаких забот и хлопот: накормлены, обихожены, расслаблены, ну чем не медовый месяц! Вдобавок ещё и ездили экскурсиями на водопады, озеро Рица, в Новый Афон, смотрели концерты лучших советских артистов.

Двадцать четыре дня пролетели незаметно, как в хорошей доброй сказке.

В Камышине, как и положено, ждала служба. Работы с первокурсниками предстояло много, но старлей был не один, уже действовал хорошо подготовленный комсомольский актив. Особенно рьяно в бой рвались курсанты второго курса, уж очень им хотелось показать себя перед салагами, научить их, помочь им, выявить способных для общественной работы людей. Старшекурсники тоже старались. В училище кроме вокально-инструментального ансамбля появился хор, небольшой танцевальный коллектив, нашлось много желающих войти в состав стройотряда. Однако самой большой гордостью Олега Павловича стала лекторская группа, члены которой выступали в школах и на предприятиях, рассказывая о малоизвестных подвигах наших солдат в годы войны, организовывали встречи с ветеранами.

Дома всё было прекрасно. Молодые супруги любили друг друга и понимали с полуслова. Варя быстро забеременела и носила ребёнка без всяких осложнений. Беременность только красила молодку, она по-прежнему была стройна и весела. Олег, прикладывая руку к чреву жены, уже чувствовал шевеление своего ребёнка. В эти дня на телефонные переговоры его вызвала Калерия Петровна.

После взаимных приветствий Олег с тревогой спросил:

– Что-то случилось с мамой?

– Нет-нет, с мамой всё в порядке, у меня есть к тебе разговор, серьёзный разговор и не по телефону. Ты мог бы приехать? И желательно побыстрее.

Старший лейтенант с позволения начальства оформил командировку в Волгоград и уже на следующий день позвонил в дверь дедовской квартиры. Двери открыла похудевшая, с чёрным лицом и ввалившимися глазами Калерия Петровна. Олег понял, что случилось что-то серьёзное, а может быть, и непоправимое, и оказался прав. Хозяйка усадила его за стол в гостиной.

– Ты видишь, мой сынок или внук, как тебе больше нравится, что со мной стало? У меня рак, я узнала об этом ещё до вашей свадьбы. Тогда же мне сказали, что опухоль неоперабельная и мне остаётся только ждать, ждать смерти, она уже близка, и я начала прощаться с этим миром. Завещание написано, всё моё имущество и деньги будут принадлежать тебе, ибо всё это было нажито благодаря твоему деду, а у меня наследников нет, кроме двух двоюродных сестёр, которые не отвечают на мои письма.

Самые близкие мне люди – это ты да твоя мама, потому ты и есть законный наследник. Жалко только, что квартиру нельзя передать в наследство, она принадлежит горкомхозу, а вот прописать тебя в неё можно, за этим я тебя и позвала, уж больно мне не хочется, чтобы в этом доме поселились чужие люди.

Внимательно слушая Калерию Петровну, Родин думал о том, как несправедлива жизнь: ведь его «бабушке» только сорок шесть лет! Он думал и моячал, паузу прервала смертельно больная женщина.

– Что молчишь?

– Думаю, как быть. Меня не пропишут, ибо я военный, гражданского паспорта у меня нет, а в удостоверении личности офицера зарегистрирована квартира в Камышине.

Калерия помрачнела, глаза увлажнились.

– Но выход есть, и хороший выход, – продолжал Олег. – Давайте пропишем в эту квартиру жену мою Варюшку, она выпишется из общежития комбината без всяких проблем.

Вечно сомневающаяся Калерия Петровна задумалась, потом кашлянула.

– А не оттяпает ли она потом эту квартиру у тебя?

– Это исключено. Варя беременна. Наш ребёнок уже ворочается в животе и в мае должен появиться на свет. Ребёнок тоже будет прописан здесь, а там в сентябре я демобилизуюсь и тоже пропишусь, а пока жить все будем на Вишнёвой балке.

– Ну что ж, так, значит, так. Присылай Варвару и побыстрее, думаю, пропишут её, фамилия у нас-то одинаковая и родственница она законная.

В феврале молодые приехали в Волгоград оба, Олег в морозы не хотел отпускать Варю одну и, оказалось, приехал не зря. Управдом начал канючить, тянуть резину, похоже, сам глаз положил на хорошую квартиру. Родину пришлось подключать всегда выручающего его Васю Головкина, который теперь работал инструктором горкома КПСС. После звонка из партийных органов управдом сразу стал приветлив и любезен, проблему решил в один день, попросив Олега сообщить о его расторопности в райком партии.

Перед отъездом молодёжи к месту службы «бабушка» высказала просьбу:

– Олег, дорогой мой, прошу тебя похоронить меня в одной могиле со своим дедом, он был единственным человеком на этой земле, которого я любила по-настоящему. И ещё, если у вас с Варей родится сын, назови его Юрой.

– Я по-другому и не думал.