Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

То пело ль младенцу мечтанье?
Но все я той песни полн…
Мне снится лучей трепетанье,
Шептанье угаданных волн.

Я видел ли в грезе сонной,

Младенцем, живой узор, —
Сень тающей сети зеленой,
С ней жидкого золота спор?

Как будто вечерние воды

Набросили зыбкий плен
На бледно-отсветные своды,
На мрамор обветренный стен.

И там, в незримом просторе,

За мшистой оградой плит, —
Я чую, — на плиты море
Волной золотой пылит…

Чуть шепчет, — не шепчет, дышит,

И вспомнить, вспомнить велит, —
И знаки светом пишет,
И тайну родную сулит.

2 Тишина

С отцом родная сидела;
Молчали она и он.
И в окна ночь глядела…
«Чу, — молвили оба, — звон…»

И мать, наклонясь, мне шепнула:

«Далече — звон… Не дыши!..»
Душа к тишине прильнула,
Душа потонула в тиши…

И слышать я начал безмолвье

(Мне было три весны), —
И сердцу доносит безмолвье
Заветных звонов сны.

3 Память

И видел, младенцем, я море
(Я рос от морей вдали):
Белели на тусклом море
В мерцающей мгле корабли.

И кто-то гладь голубую

Показывал мне из окна;
И вещей душой я тоскую
По чарам живого сна…

И видел я робких оленей

У черной воды ложбин.
О, темный рост поколений!
О, тайный сев судьбин!

4 Игры

Мой луг замыкали своды
Истонченных мраморных дуг…
Часы ль там играл я — иль годы —
Средь бабочек, легких подруг?

И там, под сенью узорной,

Сидели отец и мать.
Далось мне рукой проворной
Крылатый луч поймать.

И к ним я пришел, богатый, —

Поведать новую быль…
Серела в руке разжатой,
Как в урне могильной, — пыль.

Отец и мать глядели:

Немой ли то был укор?
Отец и мать глядели:
Тускнел неподвижный взор…

И старая скорбь мне снится,

И хлынет в слезах из очей…
А в темное сердце стучится
Порханье живых лучей.

5 Сестра

И где те плиты порога?
Из аметистных волн —
Детей — нас выплыло много.
Чернел колыбельный челн.

Белела звезда отрады

Над жемчугом утра вдали.
Мы ждали у серой ограды…
И все предо мной вошли.

И я в притвор глубокий

Ступил, — и вот — Сестра.
Не знал я сестры светлоокой:
Но то была — Сестра.

И жалостно так возрыдала,

И молвила мне: «Не забудь!
Тебя я давно поджидала:
Мой дар возьми в свой путь.»

И нити клуб волокнистый —

Воздушней, чем может спрясти
Луна из мглы волнистой, —
Дала и шепнула: «Прости!

До тесной прости колыбели,

До тесного в дугах двора, —
Прости до заветной цели,
Прости до всего, что — вчера…»

6 В облаках