Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Ночь пряжу прядет из волокон
Пронизанной светом волны.
И в кружево облачных окон
Глядят голубые сны.

И в трещинах куполов тлеет

Зенит надлунных слав;
И в тусклых колодцах белеет
Глубоких морей расплав.

В даль тихо плывущих чертогов

Уводит светлая нить, —
Та нить, что у тайных порогов
Сестра мне дала хранить.

Как звон струны заунывной,

В затвор из затвора ведет,
Мерцая, луч прерывный, —
И пряха-Ночь прядет.

И, рея в призраках зданий,

Кочует душа, чутка
К призывам сквозящих свиданий,
За нитью живой мотка.

Кочует средь кладбищ сонных

И реет под сень и столпы,
Где жатвы коленопреклонных,
Где пляска свивает толпы, —

На овчие паствы безбрежий,

И в шаткий под инеем лес,
Сплетеньем разостланных мрежей,
По замкам глухим небес…

И путь окрыленный долог;

Но Тайной — мне ль изменить?
Из полога в облачный полог
Бежит, мелькая, нить…

И вдруг, из глуби черной,

Зигзаг ледяной возник:
Увижу ль с кручи горной
Разоблаченный лик?

Сугробы последней поляны

Алмазный застлали восклон…
Сквозят и тают туманы, —
И тает, сквозя, мой сон…

Из цикла «Руны прибоя»

Фейерверк

Константину Сомову[103]

Замер синий сад в испуге…
Брызнув в небо, змеи-дуга
Огневые колесят,
Миг — и сумрак оросят:
Полночь пламенные плуги
Нивой звездной всколосят…
Саламандры[104]

ль чары деют?Сени ль искристые рдеют?
В сенях райских гроздья зреют!..
Не Жар-Птицы ль перья реют,
Опахалом алым веют,
Ливнем радужным висят?

Что же огненные лозы,

Как плакучие березы,
Как семья надгробных ив,
Косы длинные развив,
Тая, тлеют, — сеют слезы, —
И, как светляки в траве,
Тонут в сонной синеве?
Тускнут чары, тухнут грезы
В похоронной синеве…
И недвижные созвездья
Знаком тайного возмездья
Выступают в синеве.

Из цикла «Северное солнце»

Москва

А. М. Ремизову[105]

Влачась в лазури, облака
Истомой влаги тяжелеют.
Березы никлые белеют,
И низом стелется река.

И Город-марево, далече

Дугой зеркальной обойден, —
Как солнца зарных ста знамен —
Ста жарких глав затеплил свечи.

Зеленой тенью поздний свет,

Текучим золотом играет;
А Град горит и не сгорает,
Червонный зыбля пересвет.

И башен тесною толпою

Маячит, как волшебный стан,
Меж мглой померкнувших полян
И далью тускло-голубою:

Как бы, ключарь мирских чудес,

Всей столпной крепостью заклятий
Замкнув от супротивных ратей
Он некий талисман небес.

Сфинксы над Невой