Читаем Русская поэзия начала XX века полностью

Русская поэзия начала XX века

Алексей Михайлович Гмырев , Василий Васильевич Каменский , Велимир Хлебников , Вячеслав Иванович Иванов , Игорь Васильевич Северянин , Петр Петрович Потемкин , Саша Чёрный , Сергей Митрофанович Городецкий

Когда художник пережил мечту,В его душе слагаются картины,И за чертой он создает черту.Исчерпав жизнь свою до половины,[60]Поэт, скорбя о том, чего уж нет,Невольно пишет стройные терцины.В них чувствуешь непогасимый светСтрастей перекипевших и отживших,В них слышен ровный шаг прошедших лет.Виденья дней, как будто бы не бывших,Встают, как сказка, в зеркале мечты,И слышен гул приливов отступивших.А в небесах, в провалах пустоты,Светло горят закатным блеском тучи —Светлее, чем осенние листы.Сознаньем смерти глянувшей могучи,Звучат напевы пышных панихид,Величественны, скорбны и певучи.Все образы, что память нам хранит,В одежде холодеющих весталокИдут, идут, спокойные на вид.Но, боже мой, как тот безумно жалок,Кто не узнает прежний ароматВ забытой сказке выцветших фиалок.Последний стон. Дороги нет назад.Кругом, везде, густеют властно тени.Но тучи торжествующе горят.Горят огнем переддремотной лениИ, завладев всем царством высоты,Роняют свет на дольние ступени.Я вас люблю, предсмертные цветы!

<1900>

Веласкес

Веласкес, Веласкес, единственный гений.Сумевший таинственным сделать простое,Как властно над сонмом твоих сновиденийБезумствует солнце, всегда молодое!С каким унижевьем, и с болью, и в страхе,Тобою — бессмертные, смотрят шуты,Как странно белеют согбенные пряхиВ величье рабочей своей красоты!И этот Распятый, над всеми ХристамиВознесшийся телом утонченно-бледным,И длинные копья, что встали рядамиНад бранным героем, смиренно-победным!И эти инфанты с Филиппом Четвертым,Так чувственно-ярким поэтом-царем, —Во всем этом блеске, для нас распростертом,Мы пыль золотую, как пчелы, берем!Мы черпаем силу для наших созданийВ живом роднике, не иссякшем доныне,И в силе рожденных тобой очертанийПриветствуем пышный оазис в пустыне.Мы так и не знаем, какою же властьюТы был — и оазис и вместе мираж, —Судьбой ли, мечтой ли, умом или страстьюТы вечно — прошедший, грядущий и наш!

<1901>