В святой тиши воспоминаний Храню я бережно года Горячих первых упований,Начальной жажды дел и знаний,Попыток первого труда.Мы были отроки. В то время Шло стройной поступью бойцов – Могучих деятелей племя И сеяло благое семя На почву юную умов.Везде шепталися. Тетради Ходили в списках по рукам;Мы, дети, с робостью во взгляде, Звучащий стих свободы ради,Таясь, твердили по ночам.Бунт, вспыхнув, замер. Казнь проснулась. Вот пять повешенных людей…В нас сердце молча содрогнулось,Но мысль живая встрепенулась,И путь означен жизни всей.Рылеев мне был первым светом…Отец! по духу мне родной -Твое названье в мире этом Мне стало доблестным заветом И путеводною звездой.Мы стих твой вырвем из забвенья,И в первый русский вольный день,В виду младого поколенья,Восстановим для поклоненья Твою страдальческую тень.Взойдет гроза на небосклоне,И волны на берег с утра Нахлынут с бешенством погони,И слягут бронзовые кони И Николая и Петра.Но образ смерти благородный Не смоет грозная вода,И будет подвиг твой свободный Святыней в памяти народной На все грядущие года.
<1859>
* * *
Среди сухого повторенья Ночи за днем, за ночью дня – Замолкших звуков пробужденье Волнует сладостно меня.Знакомый голос, милый лепет И шелест тени дорогой -В груди рождают прежний трепет И проблеск страсти прожитой.Подобно молодой надежде,Встает забытая любовь,И то, что чувствовалось прежде, Все так же чувствуется вновь.И, странной негой упоенный,Я узнаю забытый рай…О! погоди, мой сон блаженный,Не улетай, не улетай!В тоске обычного броженья Смолкает сна минутный бред,Но долго ласки и томленья Лежит на сердце мягкий след.Так, замирая постепенно,Исполнен счастия и мук, -Струны внезапно потрясенной Трепещет долго тихий звук.
<1859-1860>
* * *
С какой тревогой ожиданья, Биеньем сердца, час за час,Я жаждал, не смыкая глаз, Минуты раннего свиданья.Чу! брезжит. Свежею струей В дремотном воздухе пахнуло, Лист шепчет; в чаще кустовой, Чирикнув, пташка пропорхнула, И галок кочевой народ Пустился в утренний полет.