«Русская Правда»: проблемы происхождения и изучения памятника права. Правопонимание и правовое регулирование в истории России (К 1000-летию появления писаного права на Руси)

В дохристианский период термины: «обычай», «закон», «покон», имели синонимическое значение[77]; ими, как правило, обозначались обычные нормы, регулирующие поведение сторон, защищенные системой санкций, принятых в обществе: штрафы, возмещение ущерба, принуждение к определенным действиям в пользу потерпевшей стороны, принятые правила наследования и т. д. Ю.С. Степанов заметил, что «в традиционное русское понимание термина «закон» автор «Повести временных лет» включает «обычай» и «предание отцов своих»[78]. В первых дошедших до нас юридических памятниках – «Договорах Руси с греками» русская сторона при определении своего правового положения, ссылалась на «Закон русский», под которым подразумевались обычные нормы, наделенные правовым содержанием. Например, за воровство какого-либо имущества, ущерб взыскивался в тройном размере; за убийство полагалась смертная казнь, за удары и избиения, причиняющие ущерб здоровью, предусматривались штрафы, размер которых колебался в зависимости от степени причинения вреда. Санкции ряда нормативных правил «Закона Русского» строились по принципу: «око за око, зуб за зуб».

В 988 г. Русь приняла христианство в православной конфессии и унаследовала развитую догматику, обрядовую технику исповедания религиозного культа и соответствующую терминологию. В Византии термин «закон» обычно употреблялся в сакральном значении. На Руси в связи с принятием христианства он также подвергается сакрализации и начинает употребляться для обозначения величин высокого порядка: Законы Бога, Законы Ветхого и Нового Заветов, Законы Иисуса Христа, Законы Святых Отцов, Законы Вселенских Соборов. Но иногда, в силу издавна сложившихся традиций, этот термин употреблялся и для обозначения общеправового понятия, в абстрактном значении – Закон государя. В связи с тем, что ранее, в течение длительного времени, термином «закон» обозначались конкретные правила поведения, за нарушение которых предусматривалась ответственность (материальная или физическая), то возникает некоторая особенность в его употреблении: он расширил объем своего содержания за счет усвоения сакрального смысла, но, при этом, не утратил полностью и своего прежнего юридического значения. Это привело к возможности его употребления в широком (нравственно-религиозном) и ограниченном (юридическом) смыслах. В результате «сплав языческого и византийского мировоззрений привел к тому, что термин «закон» начал употребляться как в светском, так и религиозном значениях»[79], включая в свое содержание юридические и нравственные характеристики.

Нравственные правила в схеме, предложенной Иларионом, восходят к Новозаветной этике, и обозначены термином «Истина», носителем которой является Иисус Христос. «Исполнение закона» Иларион рассматривал как подчинение чужой воле: Бога, государя, господина, а «Истину» – как самостоятельный выбор правил поведения, осуществляемой свободной волей человека, руководствующегося в своих поступках нравственно-этическими Заветами Иисуса Христа. «Закон» Иларион воспринимал как первый шаг в общении между людьми, обеспечивающий сохранение их безопасности, а «Истину» как высшую ступень в организации жизни христиан. Вначале, до распространения христианства, человек воспринимал «Закон», который, регулируя поведение людей, способствовал их самосохранению, затем, вступив на путь веры в Иисуса Христа, он осеняется Благодатью, указывающей ему путь к познанию «Истины»: прежде Бог дал людям «Закон, потом она, «Благодать», прежде тень (т. е. Закон – Н.З.), потом «Истина»[80]. Закон дан людям «на приуготование к Истине и Благодати; да в нем обыкнет человеческое естество». Прежде всего, человечество как «скверный сосуд» омывается водой – Законом, и только затем в чистый сосуд наливается «млеко Благодати», помогающее ему постигать Истину[81].

Б.П. Вышеславцев, анализируя предложенное Иларионом соотношение «Закона», «Благодати» и «Истины» заключил, что к качественно иному состоянию своей духовной жизни человек приходит через «Благодать», которая, в свою очередь не отменяет «Закон», а только восполняет его[82]. Н.А. Бердяев более точно, как представляется, установил соотношение «Благодати» и «Истины», заключив, что «Истина», познанная через «Благодать», не только восполняет, но и превосходит «Закон»[83].

В XII в. в повседневной юридической и обыденной лексике термин «закон» начинает постепенно вытесняется термином «правда». Все властные распоряжения властей, предназначенные для реализации их в обществе и соблюдения их всеми его членами, стали в большей степени обозначаться термином «правда». Первый легитимный, письменный сборник правовых норм – «Правда Ярослава» представлял собой утвержденные княжеской властью обычаи, превратившиеся, тем самым, в нормированные правила поведения, санкционированные высшей властью и защищаемые ею.