Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века

Первая домовая церковь была обустроена на первом этаже арендованного частного дома на улице Аромане, храм был оборудован иконостасом из Александро-Невской церкви[547].

Русская Духовная Миссия возродилась в Урмии. В 1922 г. Архиерейский Синод РПЦЗ возвел иеромонаха Виталия (Сергеева) в сан архимандрита, он и был назначен ее начальником[548]. Правда, община православных ассирийцев в Урмии была немногочисленной, руководил ими православный епископ Мар-Илия. После его смерти в 1927 г. верующие перешли под руководство архимандрита Виталия, который хорошо знал ассирийский язык и заботился о своей пастве[549].

В 1920-30-х гг. эмигранты в Персии в основном являлись представителями персидской, армянской, ассирийской диаспор, проживавших на Кавказе и в Туркестане. Но так как семьи часто были смешанными, в Иран попало и много русских людей. Так же, как и в Китае, в Персии церкви строились при важных транспортных узлах. Так, при Управлении Энзели-Тегеранской и Казвино-Хамаданской шоссейных дорог действовал Свято-Николаевский храм, в котором служил священник Евфимий Васильев. С февраля 1929 г. по январь 1945 г. настоятелем этого храма был сотрудник Урмийской Духовной Миссии ассириец, священник Сергий Бадалов. В Казвине был устроен дом престарелых и находилось православное русское кладбище[550].

В Тегеране долгие годы Свято-Николаевский храм ютился в съемных помещениях. Ее настоятель, архимандрит Виталий (Сергеев), которому в 1934 г. исполнилось шестьдесят лет, очень беспокоился о судьбе прихода после своей смерти. Он неоднократно просил Архиерейский Синод прислать ему помощника, и 3 апреля 1941 г. в Тегеран был назначен иеромонах Владимир (Малышев), который до принятия монашества был военным врачом и участвовал в Первой мировой войне. В Тегеране он бесплатно лечил всех бедных людей, независимо от их вероисповедания[551].

Архиерейский Синод регулярно получал рапорты от архимандрита Виталия. В сентябре 1923 года был заслушан рапорт

начальника Урмийской Православной Духовной Миссии Архимандрита Виталия, от 30 апреля с. г., с ходатайством о поощрении диакона названной Миссии Феодора Пиденко возведением в сан священника за отлично-усердную и ревностную службу его Церкви Божией и особые труды его во время лихолетия.

Удостоить диакона Пиденко возведения в сан священника за отлично-усердную и ревностную службу Церкви Божией и особые труды его во время лихолетья и преподать ему благословение Архиерейского Синода с выдачей установленной грамоты.

О чем Начальнику Урмийской Миссии послать, для объявления по принадлежности, указ, с препровождением благословенной грамоты, и сделать надлежащее с Преосвященным Мар-Илией сношение о рукоположении названного диакона[552].

13 сентября 1924 года, отвечая на рапорт врио Настоятеля Свято-Николаевской церкви в Тегеране архимандрита Виталия, Синод разрешил ему, согласно его представлению, при неизбежности закрытия русской церкви в Тегеране ризницу и иконы переслать в Урмию, преосвященному Мар-Илии; ценные вещи сдать на хранение в Американскую Духовную Миссию; сосуды и Антиминсы взять о. Архимандриту с собою в Урмию. Также предложено ему принять все зависящие от него меры к сохранению в Тегеране православного храма[553].

В ноябре 1925 года врио настоятеля Св. – Николаевской церкви в Тегеране архимандрит Виталий докладывал о состоянии церковной общины. Рапорт был принят к сведению. Архиерейский Синод преподал благословение с выдачей установленных грамот: