Русская психиатрия от Николая II до Сталина

Колоссальную деятельность в первые годы после революции развил и глава петербургской невропсихиатрической школы В. М. Бехтерев. В публичной речи в январе 1919 г. он говорил: «На переломном этапе истории нельзя стоять в стороне и ждать… Нужна воля к действию, к строительной работе». Механистический материалист по всей прежней своей работе, теперь он считал своей задачей широко обосновать на основе этого миросозерцания всю человеческую деятельность, всеми силами и со всей своей обычной энергией стараясь помочь советской власти.

Еще в 1917 г. им было опубликовано первое издание «Общих основ рефлексологии человека». Здесь впервые вместо термина «объективная психология» им был введен термин «рефлексология». Как всегда активный и энергичный, он и на совещаниях по психиатрии, и на конференции по научной организации труда (Москва, 1921), и на съезде по дефективному детству, и на съезде врачей по охране материнства и младенчества выступал с пропагандой своей рефлексологии, считая, что «субъективная психология в будущем явится только дополнительным знанием, которое свои задачи будет сообразовывать с данными объективной науки — рефлексологии…»[173]. В 1922 г. вышла в свет книга В. М. Бехтерева «Коллективная рефлексология», в которой он давал «обоснование и применение рефлексологического метода и в общественной жизни человека» [174].

Учение В. М. Бехтерева получило широкое распространение, но постепенно, в особенности после выхода в свет «Коллективной рефлексологии», начало раздаваться все больше и больше критических замечаний против его всеобъемлющего характера в рефлексологии. Бехтерев хотел объединить все биологические и гуманитарные науки.

В «Коллективной рефлексологии» Бехтерев стремился доказать, что во всех физических, биологических процессах, во всех проявлениях личности человека и общества господствует одна и та же закономерность. Везде, например, господствует один и тот же закон тяготения. «Всякое сотрудничество и симбиоз являются особым видом биологического тяготения…»[175]. «Везде один и тот же принцип — инерции, будет ли он проявляться в сохранении раз принятого положения или движения физических тел или в сохранении биологического вида путем наследственной передачи, или в прочном сохранении народных обычаев страны»[176].

В основе ошибочных взглядов Бехтерева лежали энергетические воззрения Освальда, которого Ленин назвал «крупным химиком и мелким философом»[177]. Энергия, с точки зрения Бехтерева, возникала путем дематериализации. «Энергетический монизм устраняет дуализм физического и психического понимания энергии нервного тока в смысле ионного процесса как атомно-молекулярного движения. Материя, утратив свои основные свойства, перестает быть материей, превращаясь в физическую энергию»[178].

Отрицал Бехтерев и понятие причинности: в «Коллективной рефлексологии» он говорил «не о законе причинности, а о законе зависимых отношений».

Само собой разумеется, что эти идеи Бехтерева встретили резкую критику, да и самого Бехтерева многое не удовлетворяло, и он до самой своей смерти в 1927 г. дополнял и исправлял свои теории[179]. В 1926 г. в третьем издании своих «Основ рефлексологии» он уже признавал, правда, ограниченное, значение метода самонаблюдения и таким образом сделал некоторый шаг вперед от своей концепции полного отрицания психологии. В 1925 г. под редакцией Бехтерева вышел сборник «Новое в рефлексологии и физиологии нервной системы», в котором Бехтерев старался подчеркнуть материалистически обоснованную динамичность — историчность своего мировоззрения. К участию в сборнике был привлечен А. А. Ухтомский, давший в сборник свою работу «Принцип доминанты». В сборнике разрабатывалась также «генетическая рефлексология», изучавшая постепенное развитие рефлексов у ребенка (М. М. Щелованов, В. Н. Осипова)[180], «индивидуальная рефлексология», изучавшая типы вариации двигательных рефлексов у человека. В 1926 г. был издан второй том сборника «Новое в рефлексологии», в котором дальше разрабатывалось учение о доминанте и были помещены статьи Л. Л. Васильева, Б. Г. Ананьева, Плотникова («Труд и доминанта», «Инстинкты и доминанта»), А. А. Ухтомского («О состоянии возбуждения в доминанте») и др.

На первых этапах советской науки, когда ей прежде всего в области психологии, которая при правильном историко-материалистическом ее понимании является с точки зрения Ленина одной из важнейших областей знания, из коих должна сложиться теория познания и диалектики, бехтеревская рефлексология сыграла известную положительную роль. «Нельзя рассуждать о душе, не объяснив, в частности психических процессов: прогресс тут должен состоять именно в том, чтобы бросить общие теории и философские построения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву изучение фактов, характеризующих те или другие психические процессы»[181]. И Бехтерев именно к этому и стремился. На основе критики механистических взглядов Бехтерева началась энергичная перестройка русской академической психологии.