Русская религиозная философия

Вот так размышлял Соловьев и… задумал найти путь для преодоления христианского разделения. Но сначала он поставил перед нами, перед христианами, весьма важный вопрос. Он сказал: а что такое наша вера христианская? Что это — идеология? Отвлеченная философия? Или что–то для личного употребления? Ни в коем случае! Тогда бы она не была частью всеединого замысла Божьего. Это касается нашей жизни во всех ее аспектах и проявлениях, в том числе и в социальном. Люди должны научиться жить на земле по–Божьи. Подчиниться Божественному зову — это и есть теократия, боговластие. Но как они могут это сделать, если они все во вражде и разобщении? Соловьев изучает Библию, изучает древнееврейский язык (греческий, латинский он уже знал). Он читает Ветхий Завет. Он переводит значительные его куски заново. Он объясняет, что замысел Божий о том, чтобы люди жили по–Божьи на земле, восходит к самому началу, что не просто для утешения сердца дан завет Господний и не просто для того, чтобы успокоить надорванное сердце, а для того, чтобы и в обществе в конце концов начинали проявляться и осуществляться высокие Божественные предначертания.

Конечно, нельзя отрицать, что у Соловьева, тридцатилетнего молодого Соловьева, здесь был элемент утопизма. Ему казалось, как свойственно юности нетерпеливой, что это возможно хоть завтра! В частности, он придумал такой проект. Он считал, что самая мощная власть на Востоке — русский царь, самый мощный духовный центр на Западе — римский папа. Вот если они протянут друг другу руки, если Московское царство (или Петербургское) окажется в духовном единстве с всемирным церковным государством, с Римом, то христианство будет неодолимо, и будет возможно строить на земле вот такую теократию. Соловьев не только писал об этом — он даже пытался предпринимать практические шаги. Много ездил по западным странам, сблизился со сторонниками соединения Церквей. Он не хотел оставлять эту идею в отвлеченном виде, как некую мечту, а пытался осуществить ее.

Идея Соловьева… Папа римский сказал об этом: прекрасная идея, но нужно только чудо для того, чтобы она осуществилась. Надо сказать, что Соловьев был абсолютно одинок в этом и на Востоке. Его православные собратья стали относиться к нему с крайним недоверием. Его статьи и книги (касающиеся богословских вопросов) перестали печатать, цензура их не пропускала, ему пришлось издаваться за рубежом. А на Западе его считали мечтателем, хотя относились к нему с любовью. Говорили: как можно соединить (два мира, расколовшихся полностью, восточно–православный мир и западно–католический!.. Соловьев оказался пророком, потому что спустя несколько десятилетий после его смерти совершенно независимо началось, хотя и не уверенно, но упорно, движение к взаимониманию христиан разделенного мира.

В отношении социальном он был всегда сторонником демократии и справедливости. Его блестящие статьи в защиту свободы совести актуальны полностью и сегодня. Он считал, что христианство православное унижено, унижено у нас в стране тем, что его защищает (христианство защищает!) цензура, государство. Соловьев выступал против гонений на старообрядцев, против гонений на сектантов. Он говорил, что если истина действительно реальна и настояща, если люди, которые ее исповедуют, верят в нее, то разве нужно прибегать к цензуре, насилию, подавлению. К цензуре, насилию, подавлению прибегает только тот, кто в глубине души не верит в свою идею. Он, кстати, говорил и о «правде социализма» (это буквальные его слова). «Правда социализма» — частичная правда. Слово «социализм» он понимал очень широко, считал, что да, необходимо добиваться лучших экономических условий для жизни человека. Но он же был убежден (и доказывал это), что одних экономических преобразований совершенно недостаточно. Что на самом деле человек не может быть счастлив, если он материально обеспечен, а духовно нищ и обделен. Все попытки решить частным образом вопрос: либо–либо, либо материально, либо духовно, вызывали в нем протест. Крайний аскетизм, который говорил: будем восходить на небо и махнем рукой на землю, находил в его лице резкого противника. Свобода. Труд. Любовь. Деятельность. Созидание, активное участие человека. Что такое идея богочеловечества? Бог не один творит мир, а человек участвует в мировом творении. Колоссальная ответственность здесь возникала. И слово «Богочеловечество» для него не случайно, оно ведь взято из церковного обихода. Ибо для нам Иисус Назарянин есть Богочеловек, а раз Он Богочеловек, значит Он освящает самим фактом Своего пребывания (Бога) на Земле, земной труд, земную жизнь, земную человеческую личность.