Русская религиозная философия

Порвав с марксизмом, он остался демократом — на всю жизнь. Занимаясь наукой, он никогда не отрекался от веры. Став христианином, он никогда не отрекался от разума. Поразительная гармония, слившая в одном человеке веру, знания, доброту и алмазную твердость, принципиальный демократизм, необычайный накал любви к отечеству с полной широтой и неприятием какого‑либо шовинизма — все это черты, характеризующие облик Федотова как писателя, мыслителя, историка и публициста.

В это время он пишет работу о Данте, но она уже не проходит цензуру. И это для него служит сигналом: Федотов понимает, что должен либо идти на компромисс, либо замолчать. Он предпочитает уехать. Для изучения Средних веков он получает командировку на Запад и остается там. Некоторое время — скитальчество, как у большинства эмигрантов, но в конце концов он сближается с кругом замечательных людей: это Бердяев и мать Мария (Кузьмина–Караваева, Скобцова) — поэтесса, знавшая Блока и получившая его одобрение, общественная деятельница, в прошлом активно участвовавшая в работе партии социалистов–революционеров, не сдававшаяся ни перед кем. В то время она стала монахиней. Как вы знаете, мать Мария погибла в немецком лагере незадолго до конца Второй мировой войны. Во Франции она считается одной из величайших героинь Сопротивления. У нас о ней писали, даже был фильм. Я слышал от людей, лично знавших мать Марию, что они были глубоко огорчены этим фильмом. Мне он понравился, потому что наконец показали эту замечательную женщину, и даже некоторое внешнее сходство актриса Касаткина сумела передать, судя по фотографиям. Но тот глубокий религиозный, духовный накал, который двигал этой женщиной, передать невозможно.

Мать Мария была, простите меня за казенное слово, идеологом. Она создавала определенную идеологию, которая вытекала из знаменитой фразы Достоевского в «Братьях Карамазовых» — «великое послушание в миру»: она стала монахиней, для того чтобы служить людям в миру. Она была поборницей активного, действенного христианства, жизнеутверждающего, светлого, героического. Такой она была и до своего монашества, и в монашестве. Служила людям и умерла за людей — значит, за Христа. Федотов был ее самым близким другом, кроме отца Дмитрия Клепинина, который тоже погиб вместе с ней в немецком лагере.

Бердяев, Фондаминский и Федотов находились между двумя лагерями. С одной стороны — монархисты, люди ностальгические, люди, которые были уверены, что в прежнем мире все было прекрасно и что надо только реанимировать ушедший порядок. С другой стороны — люди, сочувствовавшие во всем революционным изменениям и считавшие, что наступила новая эра, которая должна покончить со всем старым наследием. А Федотов не принимал ни тех, ни других. И он начинает издавать журнал «Новый град».

«Новый град» — это журнал социального идеала. Там печатались экономисты, политики, философы, которые хотели дать умственную пищу для людей, умеющих размышлять (разумеется, преимущественно для эмигрантов). В нем печатались точнейшие политические прогнозы (в основном этот журнал наполнен статьями Федотова). Мне посчастливилось перечитать всю подшивку этого журнала, который выходил до войны в Париже. Федотов говорит, обращаясь к монархической группе: напрасно вы мечтаете о свержении большевиков — их давно уже свергли! Правят уже не они — правит Сталин; и не случайно он ведет борьбу против «Общества старых большевиков» (было такое общество, которое ликвидировал Сталин). Это совершенно невинное общество, но Сталину они не нужны, они напоминают ему, что он сам пришел как бы извне. Все те характеристики сталинизма, которые сейчас наполняют публицистику и серьезные исследования, были даны Федотовым в то самое время, когда это происходило, на расстоянии! Я читал его статьи 1936–1937 годов — все прогнозы, все описания событий совершенно точны.

Федотов замечательно умел улавливать самые главные тенденции истории. Но чем замечателен он как мыслитель? Федотов считал, что либо культура вообще ненужная вещь, либо она имеет священное, божественное значение и содержание. Он стал первым крупнейшим русским богословом культуры. Будучи демократом и человеком абсолютной национальной терпимости, он тем не менее подчеркивал, что культура должна приобретать конкретные национальные формы, что в каждой культуре имеются свои индивидуальные черты, и это есть творчество. Каждый художник должен создавать свое, потому что он индивидуум. И Федотов подчеркивал, что культура в целом — тоже своего рода коллективный индивидуум.