Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

«Меня принял Корнилов, который прямо и резко сообщил мне: «Я поручаю вам важное и ответственное задание». Я спросил, в чем оно заключается. «Скажу вам завтра», — ответил генерал. Я попытался узнать, почему выбор пал именно на меня, но генерал ответил: «Занимайтесь своим делом и будьте в готовности». Я отдал честь и вышел. На следующий день, 19 марта, я не получал никаких приказов. Не поступили они и 20 марта. Я начал думать, что мое назначение отменено, как вдруг мне сообщили по телефону, что Корнилов приказал быть на вокзале Царского Села в 8 утра 21 марта. По прибытии на вокзал я встретил генерала Корнилова и его адъютанта.

Когда мы расположились в купе, Корнилов повернулся ко мне и сказал: «Теперь я просвещу вас о цели нашего задания. Мы отправляемся в Царское Село. Там мне придется взять императрицу под арест. Вы же примете под свою команду гарнизон Царского Села: капитан Коцебу будет комендантом дворца, и подчиняться он будет вам».

Мы прибыли во дворец. В одной из приемных нас встретил генерал Бенкендорф, гофмейстер царского двора. Корнилов объяснил ему, что хотел бы пройти в царские покои и просит ее величество принять его. Бенкендорф послал ливрейного лакея с просьбой всем спуститься вниз и лично отправился к императрице просить о встрече с нами. Вернувшись, он сказал, что императрица примет нас через десять минут, и вскоре лакей сообщил, что императрица хочет нас видеть. Когда мы с Корниловым вошли в детскую комнату, в ней никого не было, но тут же в других дверях появилась императрица. Мы поклонились. Она протянула руку Корнилову и кивнула мне. Корнилов сказал: «Я прибыл сообщить вам о решении, принятом Советом министров. С данного момента вы должны считать себя арестованной. Если вам что-то понадобится, будьте любезны обращаться к новому коменданту». Сказав это, Корнилов тут же повернулся ко мне: «Полковник, оставьте нас и займите пост у дверей». Я вышел. Минут через пять Корнилов позвал меня, и, когда я вошел в комнату, императрица протянула мне руку. Мы поклонились ей и спустились по лестнице. Часть членов царской свиты уже собралась в приемной, и Корнилов коротко сообщил им: «Господа, это новый комендант; с этого времени императрица находится под арестом. Если кто-то из вас желает разделить судьбу царской семьи, вы свободны оставаться с ней, но примите решение незамедлительно, потому что я никому не разрешу заходить во дворец». В то время охрану нес Сводный Гвардейский полк Его Величества под командой генерал-майора Рессина, который сразу же сказал, что хотел бы отбыть. Министр царского двора, граф Бенкендорф и граф Апраксин, который занимался личными делами императрицы, решили, что останутся при ней.

В тот же самый день Корнилов подтвердил свои указания относительно статуса арестованных лиц и наложенных на них ограничений. Часовых Сводного полка сменила охрана Первого стрелкового полка. Затем Корнилов покинул Царское Село, а я остался его комендантом.

Перед тем как сдать пост, полковник Лазарев просил моего разрешения попрощаться с императрицей. Я разрешил ему, и Лазарев, не скрывая горьких слез, зашел к ней. Кроме того, он тяжело воспринял зрелище выноса знамени Сводного полка. Спустя несколько дней (дату не помню) я был извещен по телефону о прибытии императора и отправился на станцию. После остановки поезда император вышел из своего вагона и очень быстро прошел через станцию, ни на кого не глядя; потом он в сопровождении князя Василия Александровича Долгорукого занял место в машине. Затем появились два человека в штатском; одним из них был Вершинин, депутат Думы. Они сообщили, что их миссия завершена и с этого момента император находится на моем попечении.

Не могу забыть одно обстоятельство, которое тогда особенно бросилось в глаза. В царском поезде было много народу, но, когда император покинул поезд, все они собрались за пределами вокзала и быстро рассеялись, испуганно озираясь по сторонам. Казалось, они очень боялись, что их опознают. Я подумал, что вели они себя довольно мерзко.

Я проводил императора до дворца, и он немедленно поднялся наверх к детям, которые болели.

Вскоре с вокзала доставили императорский багаж».

В это время Николай писал в дневнике:

«22 марта, четверг

К 11.30 быстро и спокойно доехали до Царского Села. Но, Господи, как все изменилось! На улицах, вокруг дворца, в парке, куда ни повернешься, всюду часовые. Поднялся наверх и увидел дорогую Аликс и драгоценных детей. Она выглядела веселой и здоровой. Дети лежали в затемненной комнате, но были в хорошем настроении, кроме Марии, которая совсем недавно оправилась от кори. Мы пообедали в детской с Алексеем. Повидался с добрым Бенкендорфом… После чая разложил пасьянс. Вечером посетили обитателей другого крыла и нашли, что все на своих местах.

24 марта, суббота