Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

Корнилов сказал, что он будет ждать их в понедельник. 10 сентября.

Здесь я должен отметить факт, на который Корнилов позже сам обратил внимание, — что в данном случае он сам, говоря по прямому проводу с Керенским, действовал довольно беспечно: он упустил из виду, что надо было бы спросить у Керенского, что же именно он поручил Львову передать ему.

Это упущение сыграло на руку Керенскому и помогло в его предательской игре. Он отрицал, что именно он послал Львова с заданием к Корнилову; на заседании Временного правительства он объявил, что Корнилов нагло потребовал наделить его диктаторскими полномочиями, и закончил свое выступление требованием к Временному правительству сместить Корнилова с поста главнокомандующего.

А тем временем Корнилов пребывал в уверенности, что все идет хорошо и он действует в полном согласии с Временным правительством. Когда вечером 8 сентября я вошел в его кабинет с каким-то докладом, то увидел, что он корпит над новым списком министров.

«Я разрабатываю проект нового Кабинета, — сказал он. — Хочу, чтобы к прибытию Савинкова и Керенского он был готов и мы бы пришли к полному согласию по его поводу. Тем не менее я был бы рад избавиться от необходимости быть диктатором. Ведь было бы куда лучше сформировать сильное правительство из трех или четырех членов, в котором я, конечно, должен буду принимать участие как главнокомандующий армией».

В тот же вечер Корнилов послал телеграмму в Москву председателю Государственной думы Родзянко с приглашением к нему и другим общественным лидерам утром 10 сентября прибыть в Ставку. Но тем не менее, когда произошли последующие события, ни Родзянко и никто из общественных лидеров, которые так тепло поддерживали Корнилова во время его выступления на Государственном совещании в Москве, в Ставке так и не появились.

В семь утра 9 сентября генерал Романовский, генерал-квартирмейстер Ставки, принес телеграмму, адресованную генералу Корнилову и мне.

Она сообщала нам, что генерал Корнилов смещен со своего поста и ему приказывалось немедленно прибыть в Петроград. Мне предлагалось временно взять на себя исполнение функций главнокомандующего.

Подписана телеграмма была просто «Керенский», и у нее не было никакого номера.

Я доставил ее генералу Корнилову.

Она оказалась для него тяжелым ударом. Теперь были потеряны все надежды сохранить армию и спасти Россию. Стало ясно, что Керенского уговорили отстранить Корнилова и искать примирения с Советом рабочих и солдатских депутатов; было ясно, что большевикам удалось взять верх и что остатки армии и государственного механизма неминуемо рассыплются в прах.

Прочитав телеграмму, генерал Корнилов спросил, что я намерен делать.

Я ответил, что считаю невозможным возлагать на себя функции главнокомандующего, о чем немедленно сообщу.

Тогда Корнилов сказал мне: «Да, при существующих условиях моя обязанность — до конца оставаться на своем посту. Я должен идти своим путем и заставить Временное правительство выполнить мои требования. Пожалуйста, немедля свяжитесь с генералом Крымовым и поторопите его с концентрацией войск под Петроградом».

Я послал длинную телеграмму главе Временного правительства. Все, кто знаком с военными вопросами, сказал я, отлично понимают, что при существующих условиях, когда внутренней политикой фактически руководят безответственные организации, которые оказывают на армию разлагающее влияние, совершенно невозможно заниматься ее перестройкой. Армия, как таковая, неизбежно и определенно за два-три месяца развалится, и России придется подписать позорный сепаратный мир с Германией и Австро-Венгрией, последствия которого для России будут просто ужасны. Правительство принимает половинчатые меры, которые на самом деле не облегчают ситуацию, а только продлевают агонию и «спасают революцию», но не спасают Россию. Было необходимо, сказал я, для ее спасения создать настоящую сильную власть и восстановить порядок в тылу.

Далее я продолжил словами, что генерал Корнилов выдвинул целый ряд требований, которые так никогда и не были выполнены. У Корнилова нет личных амбиций и намерений, но он считает обязательным принятие энергичных мер для восстановления порядка в армии и в целом в стране. Прибытие Савинкова и Львова — который от имени Керенского сделал Корнилову такие же предложения — только обязало его принять определенное решение, от которого ныне поздно отказываться. Моя телеграмма кончалась следующими словами:

«Имея в виду только благополучие моей страны, я считаю своей обязанностью с чистой совестью и со всей решительностью объявить, что сейчас слишком поздно останавливать мероприятие, начатое с вашего согласия. Это может привести лишь к гражданской войне, к разрушению и развалу армии, к позорному сепаратному миру…

Ради спасения России вы должны принять точку зрения генерала Корнилова вместо того, чтобы смещать его…

Что же до меня, я не могу брать на себя ответственность за армию даже на краткое время и не считаю возможным возлагать на себя обязанности Верховного главнокомандующего…»