Русская рулетка

– Раз и навсегда никогда не будет ясно.

– Вы не антисемит?

– Сегодня в России столько телестудий, что я просто не успею все обойти и сказать…

– Антисемит или нет?

– Так вот, я хочу сказать. В России нет еврейского вопроса. В России есть проблема русского народа. Вот над этим мы должны задуматься.

– Я только не ставлю это как противоречие.

– Бесспорно.

– В России нет и украинского вопроса, в России нет и калмыцкого вопроса.

– Это не как противоречие. Для меня главное сегодня, что русский народ гибнет.

– Гибнут, к сожалению, все народы. И русский в том числе.

– Сегодня, как никогда, в тяжелейшем экономическом положении оказались именно русские люди. Мы в свое время достаточно много вложили в окраины Советского Союза, забыв о том, что на нас держится и вся государственность, и вооруженные силы, и вся экономика. Главный вопрос заключается в одном. Почему в России никогда не задавались вопросом: все другие нации не вымерли, условно говоря, а сохранились, и был мир до определенного периода? Потому что чувствовала себя уверенно русская нация, русский народ, и как раз его мудрость заключается в том, что он вокруг себя объединял. И если мы сегодня сохраним русский народ как государствообразующий, мы сохраним общество, мы сохраним тем самым все.

– Виктор Иванович, вы не антисемит?

– Нет, конечно.

– Ну и слава богу. Ну просто замучили уже этим вопросом.

– Вот речь-то как раз идет еще об одном. Если проанализировать ситуацию, то увидим, что русскую нацию не допускают до управления государством.

– Кто? Государствообразующая нация – это 83—85 процентов населения. И вы говорите, что не допускают. Мне кажется, в самой этой формулировке есть некое изначальное неуважение к великому русскому народу.

– Вот случилась, к сожалению, попытка унификации многих национальностей, и она привела к тому, что мы, государствообразующая нация, постепенно отодвигалась…

Мне вообще даже не хочется и дискуссию вести по этому вопросу, когда жена у меня армянка. Ну чего уж там делить?

– А дети есть?

– В крови моих детей армянская кровь, украинская кровь, русская кровь…

– Мне очень интересно наблюдать за вашей работой в организации, борющейся за интересы армии и за обороноспособность страны. Организация многострадальная, вы продолжаете дело генерала Рохлина.

– Мы уже сказали, что первый удар был нанесен по органам безопасности. Второй удар пришелся по армии. Два столпа государственности были настолько подорваны, что сама государственность в России сегодня покосилась наодин бок. Армию мы дискредитировали, и дискредитироваЛи несколько раз Меня всегда пугает, когда матери боятся отдавать своих детей в армию, потому что… Я понимаю их мотивацию. Но ужас в том, что подменяется основное понятие. Джон Кеннеди сказал: "Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей страны". Нам удалось за десять лет создать общество потребителей, где любая фраза, начинающаяся с того, что "Ты должен обществу", вызывает ухмылку. Мы и получаем в результате разгул преступности, полностью проваленную систему безопасности и обороны. И страх. У меня две дочери. Мне страшно, когда они возвращаются вечером домой.

– Согласен. Дух у офицерского корпуса сегодня меняется. Возник культ денежного мешка. Стремление где-то найти вторую зарплату. Стремление обеспечить семью, потому что государство не обеспечивает. Почему сегодня матери боятся посылать детей в армию или почему другое суждение у офицеров? Потому что один воюет в Чечне, каждую минуту рискует своей жизнью, а другой в это время в Москве извлекает из этой же войны прибыль.

– Нам нужна сильная власть, которая защитит каждого из нас.

– Сильная власть никогда не будет сильной, если у нее нет авторитета. Ведь сила власти не в том, что у нее много штыков, ядерного оружия, полицейских.

– Сила власти в уважении народа. Представим, что завтра вы у власти, вы – президент. Ждут ли нас репрессии тридцатых годов, ждет ли нас опять коллективизация, попытаетесь ли вы повернуть колесо истории вспять?

– Я хотел бы прекратить нынешние репрессии в отношении народностей, проживающих в России. Это действительно геноцид. Пятьдесят лет мы прожили без Сталина, без НКВД и прочее. Я не хочу, чтобы безвинные люди страдали.

– Но вы согласны, что репрессии были? Что это не выдумки?

– Ну, вы знаете, я хочу сказать, этого нельзя отрицать. Это осуждено. Сегодня совершенно иной вопрос. Вот сегодня говорят: "Жертвы неизбежны". Почему для этого переходного момента жертвы неизбежны? Почему-то для того переходного момента должно быть как по стеклышку… Я всегда говорил, может быть самая что ни на есть оптимистическая и радужная цель, но если ее достижение вызывает такие потери… Каждый год – миллион, миллион, миллион. А во-вторых, нужна ли она, эта цель? Если к тому времени у нас половины государства не будет, то нужна ли нам такая цель?