Русская рулетка

– Нет, просто хочется, чтобы мои дети жили в стране, где они голосуют не по партийным спискам, а за конкретных людей.

– Конкретных? Я на этих "конкретных пацанов" в округах насмотрелась.

– Ирина, "конкретных пацанов" создали вы, политики. Только благодаря поддержке государства возможен криминалитет в том виде, в котором он есть.

Просто вы хотите всего очень быстро.

– Девять лет? Это быстро?

– Очень быстро. Из девяти лет шесть лет у власти был Виктор Степанович Черномырдин. Что же вы с ним не хотите разговаривать?

– А я и с ним поговорю о том же самом. Ужас состоит как раз в том, что идет борьба политических элит, которым очень интересно друг с другом.

– На самом деле политика – это область соединения интересов в рамках одной морали. Все получится. Надо работать.

Александр ШОХИН: "Мы поругались с Гайдаром уже в 1992 году"

‹1 января 2000 г.›

– Смотрю на себя в зеркало и понимаю – практически народный избранник. Широкое лицо, есть где глазу остановиться, красив, молод практически. Усы… по избирательным технологиям это минус. Если сбрить, пара процентов дополнительно обеспечена. Говорю громко, умею размахивать руками, взгляд могу сделать тяжелый либо добрый, отеческий… Так по капелечке – и набежит голосов на место в Думе.

А вы чем взяли, Александр Николаевич, какие у вас избирательные технологии сработали? Или избирательные технологии не работают?

– Работают. Но есть еще одно – быть убедительным не только по тембру голоса, не только по проникновенности взгляда, но и по смыслу тех слов, которые произносятся.

– Вы сейчас Жириновского фракции лишите. Та как раз тембр и…

– На выборах в следующую Думу так и произойдет.

– Жириновский бессмертен! Я протестую!

– Он бессмертен до тех пор, пока в нем нуждается власть Народу он уже не нужен. А власть в нем еще нуждается. Однако позвольте поздравить вас с победой на выборах в Государственную думу!

– Спасибо.

– Тяжелой и заслуженной. Могу с гордостью сказать, что моя матушка голосовала за вас, а когда я ей сегодня утром сказал, что иду на беседу с вами, она просила передать свой привет и сказала, что была тронута вашим письмом, и ей очень понравился текст письма.

– Это тоже особенность моей кампании – текст письма писал я со своей женой, а не имиджмейкер, спичрайтер.

– Сразу чувствуется.

– Я пытался объяснить свою позицию, и, если люди, получившие письмо, проголосовали за меня, значит, поверили. Кстати, у меня в программе был пункт о том, что все депутаты должны быть избраны непосредственно избирателями и никто не должен прятаться за спины партийных вождей. Избирательная кампания, отчеты перед избирателями – это жесткое сито. На пустых обещаниях не выедешь. Даже восьмидесятилетние дедушки и бабушки у меня в округе говорили мне: не обещайте нам повысить зарплаты и пенсии. Мы знаем, что на следующий день повысится проезд на транспорте, квартплата, коммунальные услуги, телефон.

Объясните, где вы найдете деньги. Вот это на самом деле гарантия того, что просто балаболы, крикуны, дилетанты в Думу если и попадают, то все в меньшем количестве…

– В письме вы сказали, что идете как независимый кандидат, это очень близко к моему ощущению, я просто не вижу, за какой партийный блок я мог бы голосовать. И вместе с тем вы ведь много лет находитесь в структурах власти. Александр Николаевич, а как попадают в правительство?

– Я попал туда еще в советское время. Страна наша называлась РСФСР, Иван Степаныч Силаев был премьером в этом правительстве. А я тогда был директором академического института проблем занятости, и меня стали переманивать в правительство министром труда. Но я сказал Силаеву: "Не очень понимаю, что может министр российского правительства, когда все решения принимает союзный кабинет".

Лучше я буду вам писать научные рекомендации. Так мы недели три пообщались, но случился путч 1991 года, и я понял, что тот, кто сейчас не пойдет работать в российское правительство, он, можно сказать, предатель национальных интересов. И с девятнадцатого августа я в правительстве. Попал туда по протекции социалдемократов. Российские социал-демократы после президентских выборов получили у Бориса Николаевича Ельцина обещание отдать им портфель министра труда. А министра они не нашли.

– А как они о вас услышали?

– Я же был известный специалист, доктор наук по экономике труда, директор академического института, а не какой-нибудь там завлаб в розовых штанишках.

Поэтому я проработал еще в советское время в правительстве – до известного призыва конца октября – начала ноября 1991 года, когда было сформировано так называемое правительство Гайдара.

– Вы никак не из гайдаровской команды?

– Когда-то мы с Гайдаром работали в соседних кабинетах в одном институте. И если я и несу ответственность, то за то, что гайдаровская команда оказалась в правительстве, в котором я уже был. Но больше чем на год нас не хватило, и в конце 1992 года мы поругались.

– Почему?

– Из-за расхождений во взглядах: и экономических, и политических.

– Это как раз нормально.