Русская рулетка (сборник рассказов)

— Есть и такие, что заказывают надгробия еще не умершим?

— А что тут такого, — философски ответил усатый, — когда всё уже ясно. От судьбы не уйдешь. А мне выбирать не приходится: они заказывают, я выполняю.

Тут Барри увидел готовое мраморное надгробие Дюка Фергюссена. К горлу подступил комок. Еще несколько дней назад они пили в баре пиво, ели креветки, — теперь его нет.

— Вас это удивляет? — продолжал лепетать усатый.

— Да нет, — после вздоха ответил Барри, — просто я хорошо знал этого человека. Он был замечательным товарищем.

— Сочувствую, — приглушенно произнес усатый. — Мне говорили, он много страдал. Рак буквально изъедал его день за днем. Представляю, как мучилась его бедняжка жена. В этом клубе скорбящих жен она, наверное, только и находила утешение.

Барри изумленно посмотрел на владельца мастерской.

— Как вы сказали?

— Клуб скорбящих жен. Так у нас на улице прозвали «Персефону».

— Я не о том. Отчего, вы сказали, умер Дюк Фергюссен?

— Как отчего? Известно: от рака поджелудочной железы, тут нет никакого секрета?

Барри онемел. Это было для него новостью. Что происходило здесь? Что за клуб такой скорбящих жен, где жены заказывают живым мужьям памятники? И что там нашла Карина?

Барри приблизился к одному из подмастерий, который возился с глыбой красного гранита, взглянул через его плечо и глазам своим не поверил. Ловкий каменотес выбивал последние цифры на надгробной плите. А вся надпись кратко гласила:

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

БАРРИ ДЖОЗЕФУ МИТЧЕЛЛУ

Род. 15 февраля 1961 г.

СКОРОПОСТИЖНО СКОНЧАВШЕМУСЯ

29 августа 2002 г.

2002

«НОМАЛЬНЫЙ»

Когда Боб Марлоу подъехал к небольшому утопающему в зелени домику Линды Харильтон, у входа уже стояло несколько полицейских. Боб припарковался у невысокого белого штакетника, ограждающего скромный дворик, взял из бардачка початую пачку сигарет, сунул ее в боковой карман своего черного пиджака и только тогда выбрался из машины.

Подойдя к компании полицейских в форме, он представился, показал служебное удостоверение и спросил, кто из них будет старший. Один из молодых парней потянул его за собою в дом и прямо в прихожей познакомил с местным шерифом, мужчиной крепкого телосложения и обаятельной улыбкой.

— Агент федеральной службы Марлоу, — представился Боб и ему. — Я находился всего в нескольких милях от городка, когда мне сообщили, что у вас снова неприятности. Вы не могли бы хоть кратко ввести меня в курс дела?

— Охотно, — сказал добродушный шериф, несмотря на то, что подобные дела были сугубо в его юрисдикции. — Я предполагал, что рано или поздно кто-то из ваших заинтересуется нашими делами. И даже рад, что вы приехали. Может, поможете распутать этот невероятный клубок. Признаться честно, я до сих пор в полном неведении, кому нужны были смерти безобидных старушек. Линда Харильтон — четвертая жертва за последние пять месяцев. Все убитые женщины примерно одного возраста: от шестидесяти до семидесяти или чуть больше. Вели неприметный образ жизни, почти никуда из дома не отлучались, разве что в магазин или на старушечьи посиделки в местный клуб. Но разве за это убивают?

— Убивают не только за это, — ухмыльнулся Боб Марлоу, осматриваясь. — Из дома что-нибудь пропало? — спросил чуть погодя.

— Абсолютно ничего. Как и в предыдущих случаях. Я полностью исключил мотивы ограбления, но, к сожалению, других пока не нахожу.

— Есть что-то похожее во всех убийствах, что вы так определенно связываете их?

— Несомненно. Судя по почерку, во всех случаях действовал один и тот же убийца: жестокое избиение жертвы, потом финальный укол шилом в шею.

— Но ведь это не всегда смертельно, — сказал Боб Марлоу, осматривая труп.

— У некоторых смерть наступала, как мы выяснили, гораздо раньше.

— Значит, подобный укол становился чистой формальностью?

— Или обыкновенной перестраховкой.

— Все жертвы, наверняка, хорошо знали убийцу?

— Я бы сказал, очень хорошо, — произнес шериф. — Все впускали его к себе свободно, без боязни.

— И вы в таком маленьком городке так до сих пор и не выяснили, кто это был? — Боб укоризненно посмотрел на шерифа.

— Я бьюсь, как рыба об лед, но пока безрезультатно. Чужих здесь никто не видел, а свои известны как честные и порядочные люди, — казалось, шериф извинялся перед Марлоу. Тут было отчего возмутиться:

— Как это так, шериф! В городке тысяча с небольшим жителей, и вы не можете найти ни одного свидетеля? У вас что, бэтмен какой завелся или неуловимый ниндзя?

— Поверьте, лейтенант, мне искренне жаль, но я на самом деле не знаю, что и думать.

Тут на дворе раздались громкие голоса. Кто-то явно рвался в дом, но его упорно не пускали.

— Что за шум, шериф? — спросил Марлоу.

— Не знаю, должно быть, кто-то из родственников?

— А может, нашелся свидетель?