Русская Швейцария

Летом 1912 года к Бенуа приезжают Дягилев, Нижинский и Стравинский. 24 августа композитор играет своим друзьям «Весну священную».

Из Тессина происходит и еще одна известная семья русских художников – Бруни. Эта династия родом из Мендризио (Mendrisio).

В мае 1906 года Лугано посещает Василий Кандинский. В 1913 году Анна Остроумова-Лебедева работает над луганским «Голубым ландшафтом». В апреле 1915 года сюда приезжает из Дорнаха Белый. С 1914 года из-за прогрессирующей болезни в Швейцарии селится писатель и мемуарист Петр Боборыкин. Последние годы потерявший зрение писатель проводит в Лугано в нищете. В 1920 году швейцарское отделение «Американского фонда помощи ученым и литераторам», которое возглавлял профессор Н.А. Ульянов, обращается к общественности с призывом поддержать 84-летнего писателя, но собранные деньги уже не могли помочь. Боборыкин умирает в Лугано в 1921 году.

Приезжают отдыхать в Лугано после революции и советские функционеры. Например, осенью 1918 года здесь проводит две недели с женой и сыном Феликс Дзержинский, появившийся в Европе инкогнито. Софья Дзержинская вспоминает об этих днях в своих мемуарах «В годы великих боев»: «В Лугано мы совершали замечательные прогулки и катались на лодке, Феликс очень любил грести и садился на весла, а я управляла рулем. Мы сфотографировались на берегу озера, затем на подвесной дороге поднялись на вершину ближайшей горы, где провели несколько часов. <…> В тот момент, когда мы на пристани в Лугано садились в лодку, тут же рядом с нами, с правой стороны, пристал пароходик, на палубе которого рядом с трапом стоял… Локкарт, английский шпион. В Советской России он занимал высокий дипломатический пост и был организатором ряда контрреволюционных заговоров против Советской власти. Незадолго до этого он был арестован в Москве, и Дзержинский лично его допрашивал. Как официального дипломата, его не подвергли заслуженному наказанию, но выслали за пределы Советского государства. Феликс узнал его сразу».

Летом 1969 года в отеле “Splendid Royal” жили Набоковы. Сюда к писателю заехали, возвращаясь из России, Карл и Элендейя Проффер – слависты и издатели «Ардиса». Они рассказывали о советских писателях-диссидентах, и в частности о Бродском. Узнав, что тот – большой почитатель писателя-эмигранта (что изменится со временем), Набоковы дали денег и просили послать ему в Россию джинсы. Кстати, писатель и потом давал деньги на поддержку русских литераторов. Несколько недель в июле того же года Набоковы провели в местечке Курелья (Cureglia) в четырех километрах от Лугано.

Упомянем здесь еще раз имя русского полководца. По этим местам осенью 1799 года прошла армия Суворова. Границу русские войска перешли у Понте-Треза (Ponte Tresa) 15 сентября – 16 тысяч пехоты и 8 казачьих полков, всего около 20 тысяч человек. Следы тех давних событий можно и сегодня найти в местных музеях и частных собраниях. В Аньо (Agno), например, в краеведческом музее бережно хранится попона, выдаваемая за суворовское знамя. В Бедано (Bedano) существует так называемый Дом Суворова – Каза-Альбертолли (Casa Albertolli). На этом здании висит памятная доска с надписью, в которой неправильно указана дата: «По этой дороге начиная с 15.07.1799 на протяжении 7 дней подряд шла в направлении Швейцарии большая русская армия с генералом Суворовым и князем Константином». Как сказано выше, был уже сентябрь.

В следующей деревне, Таверне (Taverne), суворовская армия простояла несколько дней. Здесь русский полководец ждал обещанных австрийскими союзниками мулов. Знаменитые мулы вошли в историю наряду с наполеоновским насморком – потерянными здесь днями объясняли военную неудачу русских в Альпах. Кстати, именно здесь, в Таверне, познакомился Суворов с Антонио Гамба (Гамма), который в свои 65 лет бросил дом и семью и стал проводником русской армии по Альпийским горам – такое впечатление произвел на него харизматический русский полководец. Тессинец будет воспет Сергеем Глинкой в «героической драме» под названием «Антонио Гамба, спутник Суворова на горах Альпийских». Интересно, что в этой деревне до сих пор существует местная легенда, что на дно колодца опущен ящик с сорока тысячами миланских лир – казной казачьего полка.

Закончим наше путешествие по русскому Тессину в пограничном с Италией Кьяссо (Chiasso). He всегда формальности при пересечении границ для путешественников ограничивались предъявлением визы. Игорю Стравинскому, например, пришлось пережить здесь во время Первой мировой войны несколько малоприятных часов. В 1917 году он возвращался на берега Женевского озера в Морж из Италии.

«Я вез с собой свой портрет, незадолго до того нарисованный Пикассо, – рассказывает Стравинский в своих воспоминаниях. – Когда военные власти стали осматривать мой багаж, они наткнулись на этот рисунок и ни за что не хотели его пропустить. Меня спросили, что это такое, и когда я сказал, что это мой портрет, нарисованный одним очень известным художником, мне не поверили: “Это не портрет, это план”, – сказали они. “Да, это план моего лица, а не чего-либо другого”, – уверял я. Однако убедить этих господ мне так и не удалось».

«План» Стравинскому пришлось отправить почтой знакомым в Рим. «Все эти пререкания, – заканчивает композитор, – отняли много времени, я опоздал на свой поезд, и мне пришлось остаться в Кьяссо до следующего утра».