Русская стилистика - 1 (Фонетика, Графика, Орфография, Пунктуация)

А меня - на письменный),

но также и объединения. Здесь уже цитировались слова Л.В. Зубовой о превращении дефиса в тире ("Око - ем!" и т. п.), но возможно и обратное:

От тебя у меня, шепот-тот-шип

Лира, лира, лебединый загиб!

Это и знак метаморфозы, трансформации:

Закачай меня, звездный челн!

Голова устала от волн!

Слишком долго причалить тщусь,

-Голова устала от чувств:

Гимнов-павров-героев-гидр.

- Голова устала от игр!

Положите меж трав и хвой,

Голова устала от войн ...

("Мореплаватель")

Образы плавно перетекают друг в друга, в конце концов превращаясь в итоговую метафору неистребимой многоглавой гидры (или, вернее, "гидр") агрессии, облеченной в латы крикливых шовинистических лозунгов и славословий.

С помощью дефиса слова могут склеиваться в неделимые конгломераты напр.: "(...) с формуляром офицер спрашивает фамилию-имя-отчество-год, место рождения" (А.И. Солженицын. Бодался теленок с дубом) - нечленимостью выделенного сочетания передается формальность данной процедуры и ее абсурдность, ненужность (офицер мог бы справиться по паспорту), в которых растворяются индивидуальные черты человека, превращаемого в абстрактный объект бюрократической манипуляции. (Своеобразной "мотивировкой" такого приема может быть аббревиатура ФИО, где тоже нет по отдельности компонентов человеческого имени - это такая же "бюрократическая абстракция".) Аналогичный пример из А.М. Горького: "Они (солдаты - А.Ф.) стеснились между двумя палисадниками, и один из них говорил негромко, быстро:

- Веру-царя-отечество...

Три слова он произнес, как одно" ("Жизнь Клима Самгина"). По-видимому, таким образом выражается не целостность, неразделимость понятия "официальной народности", а, скорее, автоматичное равнодушие к нему.

Тире - это и ритмический, интонационный знак:

За уже содрогающейся завесой

Ход трагедии - как - шторм!

Ходит занавес - как - парус,

Ходит занавес - как - грудь

Над ужа-ленною - Федрой

Взвился занавес - как - гриф

("Занавес")

Семантика знаков препинания, заключающих предложение - точки, вопросительного и восклицательного - в комментариях не нуждается. О точке хорошо сказал И.Э. Бабель: "Никакое железо не может зайти в человеческое сердце так леденяще, как точка, поставленная вовремя" ("Гюи де Мопассан"). Мультипликация (умножение) или комбинированное употребление этих знаков (вопросительный и восклицательный, один из этих знаков и многоточие), а также вопросительный или восклицательный знаки вместо слов в диалоге ("немой вопрос", "немое изумление" и т. п.) также вполне ясны.

Окказиональные употребления знаков препинания требуют особых, в каждом случае конкретных комментариев.

К пунктуации относятся и шрифтовые акценты: курсив, разрядка, жирный шрифт, сплошные прописные, петит (мелкий шрифт), но только в тех случаях, когда они передают различные эмоции, определяющие интонационный рисунок фразы:

Только - поздно! Белые пурги

Все укроют бронею льда,

Но вовек не вернут демиурги,

Раз отняв уже, - свое ДА.

Д.Л. Андреев. Рух.

Это "ДА" (если точно, то "Fiat!" - "Да будет!") - Слово, которым был создан мир, - должно звучать особенно величественною.

И еще обязательное условие: переносить лечение не только с верой, но

с р а д о с т ь ю! С радостью! Вот только тогда вы вылечитесь!

А. Солженицын. Раковый корпус.

Выделенное разрядкой слово произносится твердо, внушительно, категорично.

Особо следует отметить явление пунктуационной динамики в художественном тексте. Знаки препинания не только передают определенные эмоции в типичных ситуациях, но и комбинируются друг с другом, превращаются друг в друга, т.е. реализуются весьма активно - как, напр., в романе А.М. Ремизова "Крестовые сестры":

А в одном письме своем объяснительном и к лицу очень важному и влиятельному - директору подпись подписал, и не просто Петр Маракулин, а вор Петр Маракулин и экспроприатор

"Вор Петр Маракулин и экспроприатор".

Кавычки здесь "скрадывают" курсив: интонация возмущения сменяется беспристрастностью.

Особенно выразительны комбинированные знаки препинания, выражающие сложность, пластичность авторских эмоций (их переливы, трансформации) напр., в лермонтовском "Парусе":

Белеет парус одинокой

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?..

Знаки - восклицательный и вопросительный, - которым следовало бы, констатировав выплеск чувства, свидетельствовать еще и о завершении фразы, перерастают во многоточия, которые - помимо своего основного смысла (выражения "недосказанности") - еще и обозначают границы между разными "художественными планами" стихотворения - условно говоря, "объективным" и "субъективным": сначала автор утверждает: вижу белый парус в море, затем выражает свое личное отношение, комментарий к этому факту. Собственно, многоточие указывает на существование в высказывании второго плана, приглашает читателя найти и осмыслить его, не ограничиваясь поверхностным слоем текста.

Знаменателен и финал лермонтовского стихотворения:

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!..