Русская тайна Казановы

– Вы знаете, Савелий, мне с детства казалось, что именно я обязана сделать мир лучше. Спасти, защитить и осчастливить человечество, – начала говорить Ольга Леонидовна, видимо, тишина стала тяготить уже обоих. – Мое детство пришлось на период холодной войны, на всеобщее ожидание ежесекундной трагедии. Вы, наверное, и не слышали, было такое стихотворение, сейчас даже не вспомню автора. «Мистер Рейган, вы скажите, для чего войны хотите? Может, нужен вам весь мир и любимый мой зефир?» Ну и так далее. Читала я его на утреннике и плакала. Мне казалось, что, если бы этот мистер Рейган знал, что мы хорошие, он бы не захотел убивать. Тогда я пришла домой и написала ему письмо, попросила, чтобы он не высылал свои ракеты на нашу родину. На конверте написала: «Америка, Белый дом, президенту Рейгану».

– Ну и как, сработало? – спросил Янис, ища на черном сочинском небе Большую Медведицу.

– Ну как видите, – растерялась Ольга Леонидовна от вопроса, – ядерной войны не случилось. Правда, я не уверена, что это именно моя заслуга, но ведь и обратное не доказано.

– Согласен, – похвалил ее откровения Янис. – Ну а что потом?

– А потом детство закончилось, и началась жизнь. Рано потеряв родителей, я стала трусихой и уже не хотела никого спасать, мне хотелось, чтобы спасли меня.

– Я тоже в детстве мечтал осчастливить весь мир, но пошел другим путем.

– Как? – поинтересовалась женщина, видно, просто ради приличия.

– Я вышел на Красную площадь и начал шутить. Тогда никто не знал про стендап, видимо, я был его основателем в России. Заготовленные анекдоты путались, от стеснения я краснел и запинался, но мне казалось, что если я развеселю хоть одного человека, то мир станет чуточку лучше.

– У вас получилось? – спросила Ольга, по-прежнему не поворачивая головы.

– Нет, – махнул головой Янис. – Те, кого я так мечтал осчастливить, вызвали полицию, и родители со вздохами и подзатыльниками вытаскивали меня из детской комнаты милиции, попутно объясняя, что их сын не диссидент, а анекдоты на Красной площади – это юношеский максимализм.

– Печально, – пожалела его Ольга Леонидовна.

– Нет, – не согласился Янис, – этот случай научил меня тому, что нельзя людей сделать счастливыми насильно. Счастье – понятие добровольное, и только те, кто готовы его принять, могут стать счастливыми. Вы должны сейчас помириться с мужем и выяснить отношения чуть позже. Не ради него или себя, ради Златы. Слишком много у нее перед свадьбой потрясений: сначала кто-то убил голубей, потом этот скандал. Кстати, голуби меня беспокоят намного больше и не дают покоя. Вот как здравомыслящему человеку могла прийти в голову идея: а пойду-ка я задушу парочку голубей?

– Парочку? – удивилась хозяйка дома. – Я слышала, их было больше.

– Ну, видимо, наш киллер разошелся, – пожал плечами Янис. – Вот это на сегодня более важный и, по мне, самый неприятный вопрос. Кто этот живодер и зачем ему это было нужно? Я не верю в случайности. Если бы в вашем доме жил любитель помучить животных, который убивал бы для удовольствия, вы бы наверняка знали. Такое скрыть невозможно, это проявляется в поступках, в разговорах, в действиях постоянно. Но ведь такого нет?

– Нет, – подтвердила женщина. – Я ни за кем такого раньше не замечала. У нас, конечно, так себе характеры у родственников, но тяги к насилию я не видела.

– Вот, – подхватил мысль Янис. – Значит, тот, кто это сделал, преследовал определенную цель, но какую? Чего он добивался от смерти бедных птиц? Хотел запугать, сорвать свадьбу, о чем-то напомнить?

– Я не знаю, – Ольга Леонидовна немного растерялась от эмоционального и такого настойчивого расспроса Яниса, словно именно она должна дать ему ответ, и, решив закрыть тему с голубями, сказала: – Вы правы, надо идти мириться.

– Верное решение. Не нагнетайте ситуацию и поторопитесь, пока ваш супруг не подал заявление о пропаже жены в полицию.

– Да, конечно, – махнула головой Ольга Леонидовна и первый раз взглянула Янису в лицо. – Моей дочери повезло с вами. В вас чувствуются ум и жизненная сила, спасибо вам.

Янис растерялся, не зная, что ответить, и сказал на автомате так, как привык, – с не всем понятным юмором:

– Я ей тоже каждый день об этом говорю, но она пока слабо верит в свою удачу.

Он тут же испугался, что Ольга Леонидовна обидится, но она оценила шутку, улыбнулась и, казалось, выдохнула.

Спускались по очереди – первой очень ловко это сделала дама, учтиво пропущенная вперед Янисом. Дверь, за которой изучал книгу про животных маленький мужичок Петя, была по-прежнему приоткрыта, как будто предлагала подглядеть милую картину, как маленький мальчик, сидя на кровати, перелистывает страницы большой книги. Рядом с ним сидел Лев, словно прикрывая большой спиной маленькое дитя. Не встретив более абсолютно никого, Янис с Ольгой Леонидовной спустились на второй этаж, где и застали в совершенно пустом зале ужасную картину.