Русская теория

Джульетта огляделась по сторонам. Небольшой зал был обставлен простой деревянной мебелью в стиле старинного трактира. И при этом сделано все было очень стильно. Специальные ножны для различных ножей были инсталлированы прямо в стол. Сбоку открывался особый шкафчик для вина, в котором поддерживалась оптимальная для него температура. Из-за нескольких столиков, за которыми ужинали посетители, долетали фразы на разных языках. Сюда заглядывали и русские эмигранты, и коренные жители Нью-Йорка.

– Необычный мужчина, – негромко сказала Джульетта, наклонившись к Александру. – Как будто простак, но на самом деле намного более глубокий. Как вы познакомились?

– Зашел сюда поужинать пару лет назад. С тех пор и дружим. А насчет Михаила ты верно подметила. У него была непростая жизнь. Служил в армии, воевал в Афганистане, получил звание подполковника. А потом, в 90-е, Горбачев развалил Советский Союз и бросил на произвол судьбы людей, верой и правдой служивших этой стране. Время было жесткое. Бандитизм, безработица, пустые магазины. Выживали и семьи кормили кто как мог. Многие уезжали. Михаил тоже отправился за границу в поисках лучшей жизни. Работал где придется, от таксиста до охранника. А потом как-то услышал о Дарио Чеккини, мяснике из Панцано, и отправился в Италию учиться у него ресторанному делу. И как видишь, теперь он обосновался в Нью-Йорке и держит собственный ресторан.

Через несколько минут появился Михаил с кувшином красного сухого вина, тарелкой зеленого салата, заправленного соусом из йогурта с мятой и огурцом, и изысканно уложенным на небольшом блюде мелко порубленным сырым мясом, сдобренным соусом.

– Попробуйте тартар, – предложил Михаил.

– Вы чем-то маринуете его? – спросила Джульетта.

– Только оливковое масло, лимон, соль и перец. Я за чистоту вкуса. Искусство повара не в том, чтобы смешать множество вкусов, а в том, чтобы помочь раскрыться вкусу самого продукта. Это моя философия. Не только на кухне, вообще в жизни. Я люблю свое дело. Еда объединяет людей. За моим столом собирается интернациональная «семья» – мои гости: американцы, русские, итальянцы, японцы. Мы радуемся жизни все вместе. Любовь – это объятия, бокал хорошего вина, теплый разговор, закуски. И это помогает людям раскрыться, немного побыть теми, кем они являются в компании тех, с кем им хорошо.

– Прекрасные слова! – Джульетта подняла бокал вина, и они выпили втроем.

Через несколько минут принесли стейки. Михаил надрезал их быстрым уверенным движением. Можно было залюбоваться тем, как он работает ножом.

– Саша рассказывал, Вы учились мясному делу в Италии, – продолжила Джульетта. – Это там Вы научились так виртуозно обращаться с ножом?

– Нет, это была другая школа, – ответил Михаил с обворожительной улыбкой. – Однако, простите меня, друзья. Я должен вернуться на кухню. Сегодня намечается горячий денек.

Джульетта с Александром всласть насладились приготовленным ужином, тепло попрощались с гостеприимным хозяином и отправились побродить по улицам ночного города.

– Похоже, у тебя талант заводить интересные знакомства, – с улыбкой сказала Джульетта, развернувшись к нему лицом. – Я обязательно загляну сюда еще разок.

Он нежно обнял ее. Было так хорошо оставаться вдвоем посреди оживленной улицы и как будто не замечать окружающей суеты, оставаясь внутри своего уютного мирка.

* * *

Но, как это часто бывает, уютный мирок начал потихоньку таять. Период безоглядного романтизма не мог длиться вечно. Отношения Джульетты и Кристиана окончательно испортились. Через два месяца после ее возвращения из Мексики они расстались. Тихо. Без истерик и взаимных обвинений. И холодно. Он так и не смог простить ее измены или просто попытаться хотя бы ее понять.

А она вдруг начала осознавать, что практически ничего не знает о своем новом бойфренде. Это немного пугало, и Джульетта решила с этой проблемой разобраться. Удачный момент подвернулся во время их очередного путешествия по улицам Нью-Йорка.

Утомленные прогулкой, Александр и Джульетта завернули в маленькое уютное кафе на Таймс-сквер и расположились за столиком у окна. Было здорово просто сидеть и наблюдать за неиссякаемым потоком людей всех мастей, рас и религий, наполнявших самую популярную улицу никогда не спящего города.

Принесли кофе. Джульетта обняла руками горячую кружку и вдохнула его аромат. Она любила кофе, как, наверное, и все жители Нью-Йорка. То ли кофе здесь варили как-то по-особенному, то ли сама атмосфера Нью-Йорка наполняла его каким-то волшебством, но Джульетта всегда испытывала это ощущение умиротворения и ясности в маленьких кафе большого города.

– Мы знакомы уже два месяца, – она подняла на Александра свои выразительные большие глаза, – а я ничего о тебе не знаю. Ты, как ураган, ворвался в мою жизнь. Приехал из России, живешь в Нью-Йорке. Путешествуешь по свету. Знаешь языки. Куда бы мы ни приехали, везде находятся люди, которые тебя знают или которых знаешь ты. Иногда я чувствую себя девушкой Бонда, – по губам Джульетты скользнула едва заметная улыбка.