Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

Однако уже тогда, на грани веков, проявился его особый дар воздействовать на женщин. «Духовно утешенная» Распутиным купчиха отвезла его в Казань, где познакомила с православными клириками. Викарный епископ Казанской епархии Хрисанф (Щетковский), непонятно почему, решил дать молодому крестьянину рекомендацию, с которой тот в 1903 г. и приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Страгородскому). Последний познакомил с Распутиным инспектора академии архимандрита Феофана (Быстрова), а тот, в свою очередь, – Саратовского епископа Гермогена (Долганева). В дальнейшем именно отец Феофан рассказал о «страннике» дочерям черногорского князя (впоследствии короля) Николая Негоша – Милице и Анастасии, которых окормлял духовно. Сестры в то время были дружны с императрицей Александрой Федоровной и поведали своей венценосной подруге о новой религиозной знаменитости. Первые встречи Николая II и его супруги с Распутиным проходили, как правило, в присутствии сестер-«черногорок». Последующее разочарование сестер в «старце» привело не к удалению Распутина из дворца, а, наоборот, к разрыву Александры Федоровны с подругами. О возможных причинах этого разочарования речь пойдет ниже, сейчас же хочется остановиться на ином, – почему этот человек сыграл такую незаслуженно видную роль в истории Русской Церкви и что можно сказать о его религиозности.

Известно, что старец – это духовный наставник, помощник и врачеватель духовных недугов, умеющий понять грешника и вывести его на путь покаяния. Стоит вспомнить, что в то самое время, когда известность Распутина росла и крепла, жили и проповедовали такие великие подвижники православия как, например, отец Иоанн Кронштадтский († 1908), Оптинские старцы Иосиф († 1911), Варсонофий († 1913), Нектарий († 1928). Почему же внимание всероссийского самодержца и его супруги привлек именно Распутин? Односложного ответа не существует. Однако современники, придерживавшиеся порой диаметрально противоположных политических взглядов, при разговоре о феномене Распутина обычно обращали внимание на психологический фактор.

«Важно сказать, чем он в действительности был, – писал товарищ последнего царского обер-прокурора Святейшего Синода князь Н. Д. Жевахов, – но не менее важно отметить и то, чем он казался в глазах Их Величеств и тех людей, которые считали его святым»[879]. Действительно, Распутин уже при жизни стал легендой; и легенда заслонила собой образ реального, живого человека. Для адептов «старца» легенда была самодостаточна, как, впрочем, и для его противников (хотя в первом и во втором случаях содержание легенды было совсем не тождественным). Мифотворчество нашло отражение и в мемуарах современников, пытавшихся понять причины роста влияния «старца» на царскую семью.

Пример тому – отношение Григория Распутина к св. Иоанну Кронштадтскому. Генерал В. Ф. Джунковский, в связи с выступлениями против сибирского странника лишившийся должности товарища министра внутренних дел, в своих воспоминаниях передавал слух, что разрыв великих княгинь Милицы и Анастасии с Распутиным был вызван тем, что распоясавшийся «старец» стал поносить к тому времени покойного о. Иоанна Кронштадтского, которого они почитали как святого. «Этого было достаточно, – писал Джунковский, – великий князь Николай Николаевич [муж Анастасии Николаевны. – С. Ф.] приказал его больше не пускать. Великие княгини совсем отошли от Распутина и пытались возбудить против него и императрицу и Государя, но было уже поздно, в Распутина уже верили»[880]. Со своей стороны, убийца Распутина князь Ф. Ф. Юсупов, восстанавливая биографическую канву жизни «старца» и описывая его «петербургский период», особо отметил, что в Александро-Невской лавре Распутина принял о. Иоанн Кронштадтский, «которого он поразил своим простосердечием». Великий молитвенник будто бы поверил, «что в этом молодом сибиряке есть „искра Божия“»[881].

Впрочем, многочисленные фактические погрешности, встречающиеся и в мемуарах Джунковского, и в мемуарах Юсупова заставляют предположить, что сообщаемая ими информация о первых шагах сибирского странника в столице во многом легендарна, хотя признать ее полностью недостоверной также нельзя. Скорее всего, Распутин действительно встречался с отцом Иоанном, быть может даже разговаривал с ним. Вполне вероятно и то, что Кронштадтский пастырь обратил внимание на молодого странника, глубоко религиозного и любившего молиться. Известно, что Распутин любил посещать столичный Иоанновский женский монастырь, где был погребен подвижник. Однако послушницы, к радости игуменьи монастыря Ангелины, скоро его от этого отвадили. «Стоит Распутин, – вспоминал хорошо знавший настоятельницу митрополит Евлогий (Георгиевский), – пройдет одна из послушниц, взглянет на него и говорит вслух, точно сама с собой рассуждает: „Нет, на святого совсем не похож…“ А потом другая, третья – и все, заранее сговорившись, то же мнение высказывают. Распутин больше и не показывался»[882].