Русская церковная смута 1921-1931 гг.

Деятельность этого собора связана с выявлением отношения живоцерковников к находившемуся тогда в заключении Патриарху Тихону. Политический подход к делу Патриарха Тихона ясен из самой постановки вопроса. На втором заседании, 3 мая, был заслушан доклад А.И. Введенского, посвященный одновременно вопросам: о Православной церкви, социальной революции, советской власти и Патриархе Тихоне. Организация русской церкви, как мы видели, не была чужда крупных недостатков, но А.И. Введенский готов на дореволюционную церковность возложить ответственность за промахи отдельных лиц. Подобная постановка вопроса могла быть достойна только такого собрания, каким явился Живоцерковный собор. Можно разно расценивать тот или другой государственный или общественный строй, но ставить знак равенства между христианством и социализмом не значит ли смешивать человеческое с Божеским. После подобных утверждений оставалось только одно, что и выполнил соратник А.И. Введенского, Калиновский, сделавшись противорелигиозным агитатором. На такой шаг, однако, не решился докладчик. С исключительной злобой напал А.И. Введенский и на Поместный собор 1917–1918 гг., главным образом, за восстановление патриаршества; но только в вопросе о Патриархе Тихоне злоба докладчика достигла своего наибольшего напряжения. Главное обвинение А. Введенского сводилось к тому, что Патриарх – непримиримый и активный враг советской власти. Для доказательства этого собраны все штрихи, а крупные факты противоположного характера (например, послание Патриарха от сентября 1919 года) совершенно опущены. Речь А.И. Введенского – это не обвинительный акт и не речь прокурора, а самая беззастенчивая агитация. Выступал по этому вопросу и Красницкий. В заключение была оглашена резолюция «епископского собора», происходившего под председательством живоцерковного митр. Антонина. Из нескольких слов председателя этого собора, предпосланных им оглашению самой резолюции, ясно, что в основу резолюции были положены предложения председателя архиерейского совещания. Не постеснялся председатель в этот момент упомянуть о тех утеснениях, которые он лично претерпел от Патриарха. Можно ли после этого сомневаться, что на решение собора живоцерковных епископов оказала влияние нечеловеческая злоба председательствовавшего. А.И. Введенский и В.Д. Красницкий требуют лишения сана – какого они, правда, не договаривают, но так как речь идет о патриархе, то можно предполагать, что патриаршего. Собор епископов постановил лишить патриарха Тихона сана (епископского) и звания патриарха. В резолюции общего собрания говорится о лишении сана, монашества и о возвращении в первобытное мирское состояние, несмотря на то, что подобного предложения никем не было сделано. Кроме того, принимается особая резолюция, отменяющая патриаршество: «Отныне церковь должна управляться соборно».[14]

И это делается в то время, когда бывший еп. Антонин уже именуется Митрополитом Московским и всея Руси. Какая разница между митрополитом всея Руси и патриархом – составляет неразгаданную тайну живоцерковников, если, конечно, этот титул не пустое название, не имеющее никакого отношения ко всея Руси.

Небезынтересно отметить некоторые подробности происшедшего голосования. Председатель собора, живоцерковный митрополит Петр, после оглашения резолюции спрашивает разрешения поставить ее на голосование. В это время послышался голос: «Разрешите слово». В протоколе отмечен только этот возглас, но из дальнейшей реплики председателя ясно, что это лицо пыталось говорить с места, так как никому, кроме докладчиков, не было предоставлено право слова. Председатель, сославшись на регламент, что с места нельзя говорить, остановил оратора. Отметим еще одну, не лишенную интереса, деталь. После доклада А.И. Введенского раздались голоса, требовавшие перерыва, который, однако, не был дан «до принятия резолюции», как равно и не последовало приглашения председательствующего высказаться по поводу заслушанных докладов. Результаты голосования получились следующие: один голос против резолюции, 5 человек воздержались, остальные голосовали за резолюцию, однако протокол не указывает их числа, как и вообще в протоколе нет указаний на число лиц, участвующих в заседании. Сопоставляя все эти детали, легко понять, под каким прессом выжималась угодная для В.Ц.У. резолюция даже в среде отборных живоцерковников. Нужно ли после всего этого говорить о нарушении элементарных условий справедливости: не только не было допущено слово в защиту, но и сам обвиняемый не был спрошен по существу предъявленных обвинений. Игнорирование требований церковных канонов и элементарной справедливости, само по себе, свидетельствует о ничтожности решения, продиктованного исключительной злобой руководителей «живой церкви» против Св. Патриарха Тихона.