Русская церковная смута 1921-1931 гг.

И тут митр. Евлогий не понял ошибочности своих выступлений и продолжал осложнять положение. В связи с указанными беседами митр. Сергия, он опубликовал два документа: «осведомительное сообщение», новая форма литературных трудов, и послание. То и другое произведение свидетельствовали о таком психическом состоянии их автора, которое может быть названо раскольничим. В первом митр. Евлогий писал: «Если бы православный архипастырь оказался способным дать такую беседу, он тем самым разорвал бы свою связь с паствой и самоупразднился в своих иерархических правах».[65]

Таким образом, с того момента, когда митр. Евлогий убедился в подлинности бесед митр. Сергия, он и формально должен был бы разорвать свою связь с первым. На это не хватило духу, а может быть, и сознавалась вся нелепость высказанного в запальчивости положения. Сам же приговор над митр. Сергием и его Синодом был произнесен преждевременно не только потому, что в данный момент митр. Евлогий не был убежден в подлинности этих бесед, но и потому, что ему не были известны все обстоятельства дела. Подчеркнув свою несолидарность с протестами, митр. Сергий в особой записке, поданной во ВЦИК, определенно заявил о нуждах церкви. Итак, не сокрытие истинного положения дела, а сознание бесполезности и даже вредности протеста руководило митр. Сергием во всем этом деле. Если так преждевременно и неосновательно вынес осуждение митр. Сергию его представитель в Зап. Европе, на что он не имел никакого права, то совершенно иначе действовал сам митр. Сергий.

Узнав из номера «Известий» от 18 марта,[66] что в газете «Морнинг Пост» появилось сообщение об участии митр. Евлогия в молениях-протестах в Лондоне, Патриарший Синод вовсе не спешит произнести свое суждение о поступке митр. Евлогия и о нецелесообразности дальнейшего пребывания митр. Евлогия на его собственном посту, а старается выяснить все обстоятельства дела и прежде всего запрашивает самого митр. Евлогия о правильности самого сообщения «Морнинг Пост». Когда сам митр. Евлогий подтвердил сам факт, только тогда, уже 11 июня,[67] Заместитель и Синод освободили митр. Евлогия от временного заведывания заграничными приходами и сообщили о передаче этого управления, тоже временно, арх. Владимиру с просьбой: если последний почему-либо не может взять на себя управление, то чтобы указал другого епископа, которому Патриархия могла бы передать управление. Несмотря на это, митр. Евлогий и его сторонники решились утверждать, что митр. Сергий в данном случае действовал под давлением ГПУ. В связи с этим появились самые нелепые слухи, и прежде всего сочли арх. Владимира за агента ГПУ, наделенного столь большими полномочиями и даже привезшего с собой из Москвы этот указ. Определенно утверждали, что его видели в Берлине – в поезде: он был даже в красном клобуке. После таких сведений уже не могло быть сомнений. Как ни нелепы слухи о арх. Владимире, но они недалеко ушли от тех утверждений, которые распространяли вполне солидные люди, игнорируя фактическую обстановку увольнения митр. Евлогия. Преждевременность же суждений самого митр. Евлогия, всего вероятнее была им проявлена под чьим-то давлением.

Нужно было демонстрировать солидарность клира и мирян с митр. Евлогием. Поэтому собрали в Париже съезд представителей приходов и духовенства. Еще гораздо ранее получения указа об увольнении на повестку собрания был поставлен вопрос, наличность которого, по заявлению самого митр. Евлогия, заставила его покинуть совещание епископов в Карловцах в 1926 году. Теперь тот же самый вопрос стоял на повестке предстоящего съезда: об отношении к Патриархии. Кто возьмет на себя задачу доказать неуместность этого вопроса на епископском совещании и законность этого обсуждения на Парижском съезде? Сама постановка его свидетельствовала о предрешении вопроса об отпадении от Патриархии. При этом предположении все остальное делается понятным. Съезд не обманул ожиданий, но все же в сообщениях о съезде были допущены неправильности. Большинство рвало связи с Патриархией, но были и противники этого, для затуманивания вопроса утверждали, что разрыв с митр. Сергием не означает еще разрыва с Русской Церковью. Очевидно, некогда высказанная самим же митр. Евлогием мысль, что только подчинение власти законных правопреемников служит связью заграничных приходов с Русской и вообще церковью, была теперь не ко времени. С этой точки зрения вопрос, предложенный съезду, в сущности сводился к дилемме: или с церковью, или с митр. Евлогием в расколе. Уже из самой дилеммы ясно видно, что, собственно, церковным выходом был только первый, второй же не был церковным, так как выводил и стадо, и пастыря за церковную ограду. Однако в это время уже намечался и третий путь, который лежал тоже «инде», т. е. вне церковных правил. Об этом пути во время съезда еще неудобно было говорить, так как могло вызвать нежелательную потребность детальнее разобраться во всем вопросе.