Читаем «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота полностью

Приказ от 5/16 августа 1770 г. От контр-адмирала Элфинстона, главнокомандующего, к командующему корабля «Саратова»

Сим велено вам итьить с порученным Вам Ее императорского величества караблем «Саратов» и на якоре стать под нордвестовым концом острова Тенедоса, и буде возможно так, чтоб вы в виду были моих сигналов, во время вашего тамо пребывания вам прилежно осматриваться и остановить все суда, которые вы увидите отправляющия из матерой земли или из какого острова с секурзом в Лемнос, пока вы услышите, что Лемнос уже взят, тогда вам немедленно со мною соединиться. Вам же быть во всегдашной готовности со мною соединиться по учинении от меня нижеписанных сигналов днем или ночью, а буде вам когда потребно будет какой от меня помощи, то учинить вам оные ж сигнали622.

Буде же какие неутралные суда пройдут между Тенедосом и матерою землею, то вам принудить оные на якоре стать и тамо оные держать, пока я о том не известюсь. И не по какой причине дозволить людям вашим на оные суда итьить, потому что поветрие всегда бывает в Константинополе. Вам же остановить и удержать все корабля или суда, назначенные к Константинополю.

Подписано на борту корабля Ее императорского величества

«Святослав» в заливе Св. Павла 16 августа 1770 г.

Д. Э.

На следующий день «Саратов» отбыл к Тенедосу и встал на якорь так, что мы могли видеть верхушки его мачт, чтобы замечать сигналы. Вскоре после того, как ушел «Саратов», пришел [фрегат] «Африка», который никогда так и не поднимался выше Энеза, хотя ему был дан приказ пройти как можно дальше вдоль Саросского залива, ибо я считал, что кораблям нетрудно выйти из портов на Румелийском берегу и, держась близко к Афонской горе, а затем вдоль берега до Саросского залива, привезти груз зерна к Галлиполи, откуда он может быть доставлен по воде в порт. Однако страх помешал капитану [Клеопину] выполнить приказ. Он, впрочем, привез мне сведения об увиденных им у Энеза 30 греческих и турецких судах, два из которых были большими и лежали вне портовых ограждений, нагруженные железом для Константинополя. Капитан [уверял, что] пришел ради того, чтобы мне об этом сообщить.

[8/]19‐е. Я дал капитану «Африки» приказ соединиться с «Саратовом» и перейти под команду командора Барша623. В это время к нам пришла вооруженная шхуна, откликнувшаяся на призыв графа Орлова. Это было бермудское судно [далее названо «Liberty»]624. Как я узнал, его шкипер хотел подрядиться [на службу к графу], но пока еще никаких приказов не имел. Я предложил ему пойти с [фрегатом] «Надежда», которому был дан приказ выяснить положение и попробовать уничтожить суда при Энезе. Пришедшая шхуна была малого водоизмещения, и на ней охотно приняли это поручение625. Поскольку [фрегат] «Надежда» задержался в продвижении к Тассо, его капитан получил следующий приказ626:

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги