Русская война. 1854

— Какую форму? — удивился Тотлебен, и я понял, что в это время такого термина еще не было.

— Аэро — воздух, динамика — движение. Форму для движения в воздухе, кажется, что-то такое было у Аристотеля, — нашелся я. — Самый простой пример такой формы — птица. Они же были созданы природой, чтобы летать. А есть у нас птицы с корзинами под брюхом?

— Наверх будет подниматься один человек. Можно сделать для него лежачую площадку прямо под шаром, — Эдуард Иванович сразу подхватил мою мысль.

— Только не площадку… Зачем нам лишний вес? — добавил я. — Сделаем дуги, чтобы удерживали человека на уровне ног, пояса и плеч. Тогда наблюдатель сможет подняться вместе с шаром, а с помощью свободных рук и цветных флагов будет подавать сигналы вниз.

Примерно так мы дошли до базового концепта. Потом доработали его на маленьких формах. Добавили клапан для спуска воздуха, второй шар внутри первого для безопасности полета. Потом был первый тест, и наша конструкция крутилась так, что, будь внутри человек, его бы стошнило больше, чем всех остальных людей за всю предыдущую историю человечества. Пришлось добавлять крылья для стабилизации: рейки и дубовая парусина подошли для этого как нельзя лучше.

Моих знаний из будущего хватило, чтобы сделать переднюю часть чуть шире задней, а верхнюю более выпуклой, чем нижнюю[1]. Размах и ширину подбирали методом перебора, но вроде бы получилось. Конструкция перестала крутиться, а еще теперь стабильнее и быстрее набирала высоту. Это в свою очередь позволило уменьшить размеры воздушного шара, и в итоге у нас получился больше дельтаплан, чем то, что в это время называют монгольфьером.

После этого Тотлебену пришлось уйти, потому что он и так потратил на меня слишком много времени, а я продолжил собирать уже полноценную модель. Через полчаса осознал, что мне катастрофически не хватает рук. К счастью, меня как раз нашел Лесовский, доложив об успехе с гусиным жиром. Ну, а я отправил его за десятком матросов в помощь, и дальше мы уже работали небольшой артелью. Конечно, хотелось побыстрее собрать первую полноразмерную версию, но я замахнулся на две копии.

Времени, чтобы подготовить все запчасти, ушло до черта, но в итоге мы справились. И вот ближе к полуночи оба прототипа были собраны, прошиты, скреплены и фактически готовы к полету. Оставалось только накачать их горячим воздухом. И тут к нам снова завалился Эдуард Иванович с каким-то незнакомым мужиком и странной стальной бочкой.

— Я так и знал, что вы еще тут! — радостно рубанул рукой Тотлебен, а потом представил своего спутника. — Даниил Кириллович Волохов, я ему рассказал о нашем изобретении, и он предложил использовать для его наполнения светильный газ.

[1] Сами изначально не знали, как точно это работает, поэтому решили поделиться. Если коротко, то тут прямое воплощение закона Бернулли. Сверху из-за изгиба воздух проходит чуть большее расстояние, соответственно, чтобы не отстать от воздуха снизу, он движется быстрее. Больше скорость, меньше давление, и за счет этой разницы получается та самая подъемная сила.

Глава 14

Я чихнул! В ушах еще какое-то время звенело, и только потом до меня дошло, что именно я услышал. Газ! В запечатанной бочке, что эта парочка притащила с собой, был газ! Не природный, как в моем времени, а другой. Этот получали путем сжигания угля и использовали для уличного освещения по вечерам. И ведь мог сам догадаться… Ходил же вечером по местным улицам, видел фонари, но даже не подумал, на чем они работают. Горят себе и горят.

— Доброй ночи, — Волохов улыбнулся одними губами. — Жаль, что мы не смогли познакомиться, когда вы были в моем доме в прошлый раз, но рад, что смогу помочь армии. Так уж вышло, что я планировал запустить газовое освещение в новых кварталах, которые мне доверили строить, но не успел. А немного запасов осталось, и я радостью ими поделюсь.

— Большое спасибо, — я искренне поблагодарил Волохова. — Газ этот точно пригодится. В нем около пятидесяти процентов водорода, так что он легче воздуха и сможет поднять шар[1]. А мы получим вариативность использования. Есть время, нагрели воздух обычным углем, закачали его в шар и полетели. Надо что-то срочно осмотреть — подключаемся к одной из точек выхода вашего газохранилища, и сразу в небо.

Тем не менее, теорию нужно было проверить на практике. Пятнадцать минут мы потратили на то, чтобы без помощи уже ушедших швей соорудить рукав для соединения бочки и одного из тестовых шаров. Потом затянули веревками места соединений, открыли клапан[2], и прототип номер четыре начал медленно расправляться. Десять секунд, и он уже оторвался от земли и уперся в потолок мастерской — светильный газ действительно работал.

Жаль только, что заправиться где угодно с ним не получится, но не все сразу…