Русская война. 1854

Бомбические пушки Пексана были достаточно велики, чтобы их огромные снаряды были и надежны, и оказались способны проломить борт почти любого деревянного корабля. Именно после их применения буквально несколько лет назад датчане потеряли два шестидесятипушечных корабля при штурме крепости всего с тремя орудиями. Это сражение стало одним из толчков для развития парового флота и отработки новых тактик, в том числе одновременного штурма с моря и суши, которые англичане с французами как раз и будут отрабатывать в Крымской войне.

Тем временем Меншиков все-таки отказался от идеи Корнилова, сказав, что не собирается рисковать столь редкими и важными для обороны Севастополя орудиями, и отправил Владимира Алексеевича назад и дальше заниматься обороной города. Корнилов прожег меня взглядом, явно недовольный, что я видел его неудачу, вылетел из палатки, а сам Меншиков повернулся ко мне[3].

— Значит, Григорий Дмитриевич, — он прямо-таки буравил меня взглядом.

— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, что стал невольным свидетелем вашего разговора с Владимиром Алексеевичем, — на этот раз я сразу использовал максимально вежливое обращение. А то что-то мне начинает казаться, что и Корнилов, и Горчаков ко мне будут расположены не очень позитивно. Надо хотя бы с Меншиковым не испортить отношения.

— Ничего страшного, — Александр Сергеевич махнул рукой. — Кстати, раз уж вы слышали, так что думаете о предложении Владимира Алексеевича? Он, конечно, хороший морской офицер, но сухопутные операции — совсем не его конек.

— У меня тоже мало опыта, — начал я и едва не чертыхнулся. Оправдываться, когда хочешь кого-то убедить, не самое лучшее начало. — Но я ехал сюда через Одессу, там бродит много слухов о тех генералах, что будут нам противостоять.

Естественно, я ничего не помнил из своего посещения Одессы, но вот рассказы Семеныча — вполне. И там хватало так нужных мне деталей, чтобы заставить собеседника относиться ко мне серьезнее.

— Интересно, расскажите, — подбодрил меня Меншиков.

— Англичанами руководит лорд Раглан. Возможно, вы слышали о нем в битве при Ватерлоо, тогда он потерял правую руку и по личной протекции Веллингтона был назначен адъютантом будущего короля. Потом военных подвигов за ним не известно, однако в чинах он рос стабильно и в пятьдесят втором сменил лорда Хардинга в роли главнокомандующего всех английских войск. Так что от него я бы не ждал больших подвигов на поле боя, но вот достаточное количество солдат, артиллерии и припасов он точно сможет обеспечить.

— Вы хорошо информированы, — Меншиков задумался. — Сомневаюсь, что обо всем этом болтали на улицах Одессы.

— Если честно, ваше высокопревосходительство, в Одессе еще и не то болтают, но вы правы, — я сглотнул. Волнительно, но пока разговор шел в нужную сторону. — Я давно занимаюсь артиллерией и слежу не только за нашими достижениями, но и за успехами вероятных противников.

— Вероятных противников? Очень интересный образ. И давно вы считали Англию и Францию нашими врагами?

— Если посмотреть их печать, то уже лет двадцать было видно, что кто-то старательно и планомерно готовит нас к противостоянию. Не как страны, столкнувшиеся ради временных интересов, а как цивилизации.

— Кажется, что-то такое я читал у Хомякова и Данилевского. Увлекаетесь их идеями?

— Увлекаюсь всем, что позволяет двигать вперед науку и инженерное дело, — слова Меншикова меня смутили. Не ожидал, что в этом времени принято так легко классифицировать чужие идеи. — Англия и Франция сейчас далеко продвинулись в этом направлении, и нам необходимо учитывать их успехи.

— Что вы имеете в виду?

— Например, винтовка Ли Энфилд, которой они вооружили почти всю свою армию.

— Чуть больше половины, — поправил меня Меншиков, и я неожиданно вспомнил, что помимо всего прочего он был морским министром Российской империи. И ведь спорит со случайным поручиком и даже пытается меня в чем-то убедить. Александр Сергеевич тем временем продолжал. — Они пытались удешевить новые винтовки, как могли, но на всю армию их все равно не набралось, а последствия экономии никуда не делись. Та же пуля Минье, что они используют, идет без стальной чашечки в основании, там просто выемка.

— Но ведь все равно пуля расширяется и летит дальше, — возразил я. — Насколько я помню результаты испытаний, до девятисот метров. В смысле до тысячи ярдов.

— Метры? Значит, вы еще и последователь французской метрической системы? Не стоит щеголять в обществе придумками революции, — предостерег меня Меншиков. — Что же касается дальности выстрела, да, английская винтовка хороша. Но с обычной пулей она не сильно лучше нашей. С пулей Минье — дорога. С их промежуточным вариантом Притчетта — свои проблемы. Новая пуля просто недостаточно расширяется при проходе ствола, и тот зарастает гарью. В идеале через два-три выстрела его нужно чистить. Если же нет, то через десять-двадцать ствол может разорвать. А еще знаете, что говорят офицеры нижним чинам перед боем? Стрелять, когда видите белки глаз вражеского солдата!