Русская война: Утерянные и Потаённые

Тщетно! Ни один из них, многократно, вдрызг, в разбитую харю опровергнутый, проваленный, обманувшийся не опомнился, не исправился, не испытал робости:

– Ахти, кругом неправ.

«Суворов», «Нахимов», Чернобыль благовестили о Мишке – Ату его!

– Вы проснулись!?

«Комсомолец», Беловеж, Белый Дом, Чечня вопили о Борьке.

– Вы опомнились?!

Мало вам, начинаем заново: «Курск»…

…Я не зову мертвых, я смотрю, как вступает в жизнь московско-петербургское поколение принципиальных предателей, ищущих, кому сдаться и почти гордых обретением душевной продажности – вы полагаете с ним диалог?

…Я наблюдаю Урал, исполняющийся желания расплатиться за свое утробно-заднескамеечное благополучие псковским, смоленским, брянским, ставропольским, да хоть рязанским, хоть вятским, мужиком – вы собираетесь его убеждать?

Я смотрю на иссыхающую злостью Хакомаду, проклинающую все русское – я ярюсь на нее, проведенную в «шапито нации» чисто-русскими красноярцами? Бог мой, она совершенно права в своем омерзении-неприятии народа-слизняка, которому наплюй в глаза – все божья роса.

Я вижу, как в обозрении некрасивых физиологических судорог удушаемой нации (РНЕ, Черная Сотня и т. д.) и разъевшейся на антикоммунизме г-н Киселев и розовый от коммунитабельности т-щ Пригарин вопят: Это фашизм! – Я полагаю в них разницу?

С 1998 года обойдя все «патриотические» издания я убедился в их опасности для России, паче чаяния их занесет во власть – ни в одном из них нет элементарного порядка хранения рукописей и простой порядочности в работе с авторами. К кому я буду относиться с большим подозрением, к перебесившемуся В. Седову из «Вопросов истории», вернувшем мне работу о стратегии Кутузова-Сталина через 2 недели с сокраментальной фразой – Мы ТАКОГО печатать не будем! Или к краснобайствующему душке Казинцеву из «Нашего Современника», продержавшему её 26 МЕСЯЦЕВ и так и не напечатавшему, хотя есть и положение авторского права, ограничивающее обратимый срок… Воистину чума на оба ваших дома!

Проходя через строй «белых», «красных», «черных» редакций я убедился, что не «болтун», не «свой болтун», не «наш утвержденный болтун» – специалист в них не востребован, не нужен; идут подковерные игры «своих», ноги которых полощут об улицу. Не решается и даже не поставлен вопрос об исследовании того, что мы есть – были – будем. Не о декларации – об исследовании! И порядочный дилетант Кожинов заменяет профессионала-историка; неспециалист в макроистории Фроянов начинает петь славяно-тунгусскую мифологию отечественной историософии; «лево-декадентствующий» Кургинян потчует той же методологической окрошкой, что и завсягдатай-демократы 1986—90 гг.

Особо хочется остановиться на Фроянове – его выступление в Межвузовской Государственной Программе Изучения Российского исторического опыта явление гражданского мужества, но стало ли оно актом мужества научного?

Разоблачая Яковлева, применяя метод исторического шлейфа к нему и к вырисовывающемуся за ним Антропову, не должен ли он был обратить его не только назад, но и вперед. – Кем был выдвинут в 1991 году в секретари по идеологии ЦК КПСС и в 1-е секретари ЦК КПРФ Г. А. Зюганов, разве не теми же Горбачевым и Яковлевым?

С 1994 г. пристально вглядываясь в деятельность этого лица, я с растущим недоумением вижу, что не бездарный, не глупый, не косноязычный, не без проникновенности лидер коммуно-руссов обеспечивает им 100 % поражение во всех мало-мальски важных кампаниях; и прямо обращается в ИДОЛИЩЕ ПОГАНОЕ, когда поднимаются контуры национально-исторического:

– по вопросу о ратификации Беловежских соглашений (т. е. уничтожении Большой России – СССР);

– по вопросу о передаче Севастополя Украине (т. е. НАТО);

– по вопросу поддержки правительства Примакова, создавшего реальную угрозу победительному капиталистическому Западу консолидацией национально ориентированных элементов российской буржуазии; отнюдь не возрождением Красной России.

Я обнаруживаю, что с 1991 года не было ни одного значимого политического акта, где бы Зюганов не подыграл «правителям» или преждевременным провокационных выступлением или саботажем совершенно необходимых действий; например несвоевременно поднятый вопрос об импичменте, опрокинувший национальное правительство Примакова в 1999 г.; или уклонение от вывода 300 тысяч коммунизированных москвичей на улицы в октябрьские дни 1993 года, сделавшим бы невозможным расстрел Белого Дома, а по настроению армии – и существование режима Ельцина в неконтролируемой форме.

Я обнаруживаю, что препятствуя слиянию в объединяющий поток хотя бы одного красного оттенка разорванной палитры Руси – Евразии он такой же «перебирающий ножками» в восстановлении великодержавной государственности, как и прямой саботажник Путин, вверивший святое дело воссоединения народов вору Бородину, и исподволь гадящий принципиальному интеграционисту Лукашенко в Белоруссии наездами дирижируемых российских СМИ.