Русская жена эмира

извлек бутылку коньяка, фужер и вернулся к себе. До сих пор он не мог успокоиться -

надо было расслабиться. Наполнив фужер до краев, выпил залпом. Вместо закуски

бросил в рот жвачку с клубничным вкусом. Затем он сел на кровать и задумался. «Зачем я

пошел к этому проклятому историку - и все выложил? Конечно, я никак не ожидал, что

нарвусь на человека, который знает о казне. Я-то думал, что этот проклятый историк

укажет это место, получит свои деньги – и мы разойдемся. Что же теперь делать? Этот

человек сам сообщит властям? Или еще хуже, своему другу. А что, если узбекская

милиция начнут собирать обо мне информацию и свяжутся с российскими ментами?

Тогда они узнают, что я в розыске и арестуют, а после отправят в Москву под конвоем.

Да, дела мои хреновы. Явно засветился. Надо что-то придумать. Сейчас я не могу уехать

отсюда, я не могу упустить такой шанс, должен найти это золото. Я уверен, что моя карта

самая верная и потому этот историк так разволновался. Но этот толстяк, ученый может

все испортить. Я чувствую, он не успокоится. Тогда все пропало и более того, я могу

оказаться в тюрьме. Как же быть с ним? Надо как-то остановить его, пока не сообщил

другим».

Антон поднялся с кровати и у трельяжа, где стоял коньяк, и снова выпил полный фужер.

Еще какое-то время Антон обдумывал ситуацию, а затем вошел в столовую комнату, где

на диване Аленка уже смотрела сказку «Варвара-коса длинная коса». Он погрузился в

старое кресло и уставился в телевизор, лихорадочно думая о своем. Иногда заходила

хозяйка, садилась рядом с Аленкой и снова уходила на кухню.

Когда настенные часы пробили пять вечера, Антон встал с места и сказал тете Розе, что

пойдет в аптеку за лекарством. Но прежде в своей комнате, он закрылся на крючок и из-

под матраса достал пистолет с глушителем. Оружие завернул в одну из рубашек, и

положил его в пакет для продуктов. С ним он вышел во двор. Уже на улице надел темные

очки и у дороги остановил такси, из частников, которые развозили людей в вечернее

время.

Недалеко от музея Антон сказал водителю остановить машину. Вышел возле киоска,

откуда просматривался вход в музей. Затем снова глянул на свои часы. До окончания

рабочего дня оставалось еще десять минут. Антон купил газету и в тени остановки,

рядом со стариком в чалме, принялся за чтение, поглядывая на музей. Такое ожидание

было мучительным.

Впрочем, и после шести часов историк так и не появился. Пришлось ждать: все-таки он

заместитель директора и мог задержаться на работе. В этом нет ничего удивительного,

успокоил себя Антон.

153

И через десять минут, наконец, возникла грузная фигура в белой рубашке. «Вот он!» -

облегченно вздохнул Антон. Салом Ниязов держал в руке увесистый портфель. Было

заметно, что этот нудный историк пишет докторскую, и поэтому носит с собой много

книг. Антон не любил таких людей: они слишком честными и мешали ему жить.

Антон последовал за ним вдоль дороги. Прохожих было много, все спешили домой - и

оставаться незамеченным было совсем нетрудно. Вскоре у остановки историк замедлил

шаги. Антон же скрылся за киоском, словно разглядывая газеты за стеклом. Затем

принялся читать свою газету. Только через пять минут затормозил пред ними полный

автобус, и ученый зашел в салон через переднюю дверь. Антон же – во вторую и

подумал: «Хорошо, что много народу – он не заметит меня».

Ниязов сошел на четвертой остановке и зашагал в сторону микрорайона, весь усеянный

желтыми четырехэтажками. Антон держался от историка с портфелем на довольно

близком расстоянии, в десяти метрах. Уставшие прохожие, мужчины и женщины

спешили домой. Вдруг ученый свернул налево и зашагал вдоль дома, где девочки играли

в «классики», разрисовав асфальт на квадраты. «Кажется, он живет в этом доме», -

решил Антон, и сердце забилось сильнее. Антон ускорил шаги и догнал его на лестнице

второго этажа. Грузный Ниязов поднимался медленно. Антон был уже на расстоянии

двух метров, когда выстрелил тому в затылок. Историк рухнул на лестницу и скатился на

площадку.

Бросив пистолет в свой пакет, убийца покинул подъезд и спокойно зашагал вдоль

домов. Антон старался походить на обычного прохожего и даже ни разу не взглянул

назад, хотя от страха тряслись ноги. Только у центральной дороги он обернулся назад: за

ним никто не гнался, все выглядело мирно. Антон остановил старенький «Жигули» и на

нем доехал до ЦУМа. Там решил сменить машину и стал поднимать руку. Он нервничал,

бросая взгляд по сторонам. Только через минут пять затормозил «Москвич» и довез до

квартала тети Розы. Он сошел возле магазина. Купив по дороге коробку торта, а в аптеке

– лекарство, он заговорил с русской продавщицей, чтоб та запомнила его. Это алиби, на

случай, если его заподозрят в убийстве.

ПРОЩАЙ, ДРУГ

Ташкент. Уже было за полночь, когда в квартире Саида Камилова раздался телефонный