Русская жена эмира

- Точной даты назвать не могу, но через месяц или два следует ожидать. Давай, не

будем говорить о войне, о крови – я устал от всего этого. Когда вижу такую

очаровательную женщину, хочется думать только о любви.

Глаза Натальи снова засияли. Она была счастлива: любимый опять рядом. А ведь с

исчезновением Виктора у нее мелькнула грешная мысль: неужели сбежал и оставил ее.

Конечно, не верилось в такое, и все же...

В комнату вошла служанка с подносом и украсила стол тарелочки с конфетами и

печеньями. Поставив на середину вазу с фруктами, Соня поинтересовалась у хозяйки:

- Госпожа моя, вам тоже кофе?

- Да, и с молоком. Между прочим, теперь господин Николаев тоже пьет с молоком, - и

глазом мигнула Виктору.

- Извините, моя госпожа, но молока дома нет.

- Тогда пойди на базар и купи его. И еще, купи вареной колбасы и шашлык.

- Слушаюсь, госпожа.

Наталья вышла за служанкой, чтобы дать ей денег и запереть дверь.

А когда вернулась в гостиную, то хитро улыбнулась Виктору. Он все понял: наконец

они одни, и тотчас бросился к любимой. Влюбленные обнялись посреди комнаты и долго

целовались. Вскоре беременная женщина, устав стоять, пожелала сесть. «Сию минуту,

мадам», - воскликнул Виктор и, ловко подняв ее на руки, опустил на диван. Сам же

устроился рядом. Положив голову на его плечо, Наталья спросила:

- Расскажи, где ты побывал и что видел? А я-то подумала, ты нашел другую, из

мусульманок и бросил меня.

- Ты почти угадала. Так и было. В одном кишлаке встретил молоденькую узбечку и так

увлекся, что хотел было жениться на ней, но вовремя вспомнил о тебе.

- Выходит, ты помнил обо мне. Как это мило, ведь я здесь совсем одинока. Без тебя моя

жизнь теряет всякий смысл. Не оставляй меня.

- Мысли о тебе не дают мне сойти с ума. Спасибо, дорогая.

- Что случилось? Ты был занят чем-то опасным?

- Да так, пустяки. Я безумно счастлив, когда рядом с тобой.

Меж тем Виктор стал расстегивать пуговки с ожерельем на вырезе ее платья.

- Ты что делаешь, милый? – кокетливым голоском спросила она. - И тебе не стыдно? Да

и разрешения нужно спросить у дамы.

- В этом нет надобности, ведь уже давно я считаю тебя своей супругой.

Николаев расстегнул еще две перламутровые пуговички и начал ласкать Наталью, а она

обвила руками его шею. Их лица светились от счастья…

71

Когда служанка вернулась с базара, они уже сидели за столом и, как ни в чем не бывало,

вели беседу. Соня первым делом подала им кофе, а затем разложила мясные блюда.

Наталья же, достав из шкафа бутылку конька, поставила перед Виктором со словами:

«Это тебе. Я сама выпила бы с удовольствием, но мне нельзя».

Полковник налил ее в хрустальную рюмку и, вытянувшись по струнке, торжественно

произнес короткий тост: «За тебя и нашу любовь – пусть она будет вечной!». Выпив

коньяк, Николаев бросил в рот несколько виноградин.

- А почему ты не привез мне гостинцев? – спросила Наталья. – Ты же знаешь, я люблю

ювелирные украшения. Раньше ты был внимательнее.

Николаев не сразу нашел нужный ответ:

- Радуйся, дорогая, что вернулся живым. И прошу, не спрашивай больше об этой

поездке. Пока не могу рассказать.

Наталья отнеслась к его просьбе с пониманием. Беседа любовников длилась более часа,

вспоминая о прожитой жизни в России. Такие разговоры всегда казались приятными,

хотя в них витала некая грусть. Однако влюбленные жили надеждой, что весь этот

кошмар большевиков скоро завершиться прозрением народа, который сам разгонит

коммунистов, когда станут очевидны их ложные лозунги о земле, свободе и

справедливости.

Виктор после третьего бокала захмелел, глаза стали красными. Заметив это, хозяйка

забрала бутылку со стола:

- Милый, думаю, тебе уже достаточно.

- Слушаюсь и повинуюсь, моя принцесса, - шутливо сказал Николаев, поклонившись

по-восточному склонив голову, и тут же добавил с мольбой. – Наташенька, а может,

оставишь бутылку?

С улыбкой, она покачала головой и вернула коньяк в шкаф, где было много изящной

европейской посуды и фарфоровых статуэток.

Ближе к концу встречи Наталья подала ему гитару. Полковник сидел уже на диване. Он

настроил инструмент и, перебирая струны, заиграл так душевно, что сам закатывал глаза

от удовольствия. После «цыганочки» и парочки веселых песен, они перешли на романсы.

Наталья, тоже неплохо игравшая на инструменте, сама взяла гитару и запела. Ее нежный

голос не обладал силой, однако мог заставить заплакать всех слушавших.

Когда служанка внесла поднос с чаем, конфетами, печеньями, они вернулись к столу.

После чая влюбленные решили расстаться. Им не хотелось злоупотреблять добротой

эмира, который доверял советнику и позволил Николаеву бывать в гостях у своей жены.

Алимхан не раз замечал, как его жена скучает по общению с земляками, как и сам

полковник. На прощание Виктор поцеловал ее белоснежную ручку.

На другое утро Николаев проснулся поздно: не было надобности идти на службу. После