Русская жена эмира

- Совсем не опасно, это недалеко отсюда. Ты лучше гони скорее, а то госпоже совсем

худо.

Кучер принялся изо всех сил хлестать лошадей. Коляска мчалась по наезженной дороге,

лавируя между телегами и дехканами, оставляя за себя клубы пыли. В ответ люди

недовольно ворчали. А Виктор все выглядывал и смотрел назад: нет ли погони? Но пока

конников не видно.

Когда они добрались до кишлака Занжар, советник остановить коляску под деревом.

- Сойди с коляски, - приказал Николаев кучеру, - дальше я сам поведу - так надо и не

задавай лишних вопросов. Сиди и жди нас здесь. Мы скоро вернемся. Это тайно эмира и

я не могу раскрыть. Понял?

- Понял, буду ждать вас здесь.

Коляска понеслась дальше, и ею уже управлял сам советник. Чтобы свидетелей было

как можно меньше, полковник объехал кишлак стороной…

А тем временем у дома Натальи-ханум было как и прежде тихо. Охранники стояли у

входа и ждали эмира. Прошло около двух часов - Алимхан все еще спал. Да и хозяйка с

советником почему-то не возвращались. Куда они уехали, бросив своего гостя, самого

правителя Бухары? Такие вопросы задавал себе Рабим - начальник охраны эмира, сидя на

скамейке с другими солдатами. По мере ожидания, в душе росла тревога. Уже дважды он

пытался заглянуть к ней в окно, но за плотными шторами ничего не разглядеть.

Минул еще полчаса тишины. Все происходящее уже казалось серьезным. И Рабим

решился. Он отворил часть двери и окликнул служанку. Тишина, ни звука. Это усилило

тревогу. Телохранитель вошел и заглянул на кухню: и там никого. Рабим опять позвал:

«Саера-опа, Саера-опа». Молчание. Тогда он заглянул в гостиную и не поверил

собственным глазам. О, Аллах, Его величество лежал на диване с завязанным ртом. Глаза

были открыты, и в них какая-то грусть. Однако, увидав своего охранника, лицо Алимхана

сразу оживилось. Когда Рабим пришел в себя, он бросился к дивану и быстро развязал

эмиру рот, затем руки и ноги. После этого правитель смог сесть на диван. Эмир хриплым

голосом попросил чаю. Рабим схватил со стола чашку и поднес эмиру, который разом ее

осушил. И из груди его вырвался облегченный вздох. После он снял свою чалму и

потрогал бритую голову: там запеклась кровь.

Рабим не мог поверить своим глазам: «Какой ужас, Его величество били! Хорошо, хоть

совсем не убили, иначе меня самого бросили бы в зиндан (подземную тюрьму)».

- Они ответят за кровь правителя священной Бухары, - устало произнес Алимхан, без

особого гнева.

- Ваше величество, простите меня, и все же я не понял, кто этот негодяй, который смел

поднять на вас руку? Вы только скажите, я изрублю его на мелкие кусочки.

- Это сделали проклятые кяфиры: Николаев и Наталья, которых я пригрел в своем

доме, а эти подлые змеи ужалили меня в самое сердце. Они пытались убить меня.

- Но почему, мой повелитель? У них разум помутился?

82

- Я случайно услышал их разговор, оказалось, они оба агенты большевиков. Поэтому

захотели убить меня и ударили по голове чем-то тяжелым, - соврал эмир, скрыв об

измене жены.

Он не желал выглядеть посмешищем в глазах всей Бухары.

- Какие же эти кяфиры негодяи, просто дивлюсь коварству таких людей.

- Рабим, я уверен: они бежали. Ты должен догнать беглецов, они мне нужны живыми, -

приказал эмир. – Но, если не сможешь живыми, то мертвыми. Сделаешь это - и сразу

станешь генералом.

- Ваше величество, будет исполнено. Позвольте мне идти: нельзя терять ни минуты,

пока не ушли далеко.

- Да, спеши, я надеюсь на тебя.

Очень скоро отряд из двадцати солдат покинули стены Бухары и там же разделились.

Так как они не знали, куда двигаются беглецы, то одни поскакали в сторону Афганистана,

а другие, во главе с Рабимом, - к границам Ирана.

ПОГОНЯ

Когда беглецы стали удаляться от кишлака, из высокого минарета донесся голос

муэдзина - призыв на вечернюю молитву. Значит, скоро начнет темнеть, и людям эмира

будет совсем непросто разглядеть черную коляску в степи. Эта мысль обрадовала

Виктора и Наталью.

- Скажу честно, - признался Виктор, обернувшись к женщине, - только теперь у нас

появилась надежда на успешный побег. Можешь улыбнуться, милая.

И полковник дважды хлестнул коней и ускорил бег.

- Моя бедная, ты сильно устала. Как твой животик?

- Из-за тряски слегка ноет, но пока терпимо.

- Я умоляю, ты постарайся не родить в пути. Ведь я ничем не смогу тебе помочь. Я же

не Юлий Цезарь, чтобы и коляской управлять, и отстреливаться, и еще на ходу роды

принимать, - пошутил Виктор, желая хоть как-то успокоить беременную женщину.

- Перестань. Мне не смешно. Лучше скажи, долго еще ехать?

- До Ирана далеко, но для нас главное, как можно скорее покинуть земли эмирата. А

дальше будет проще. Имея деньги, можно откупиться или нанять свою охрану, но первым

делом мы купим тебе паранджу. Иначе нам не выбраться из Азии.

- Виктор, у меня одна просьба. Дай слово, что не откажешь мне.

- Если выживем, то проси чего хочешь.

- Если мы очутимся в руках людей эмира, то молю тебя об одном - застрели меня. Сам