Русская жизнь. Лузеры (декабрь 2008)

Я еще и поэтому с замиранием сердца жду каждый новый номер журнала «Татлер». Глянцевый кирпич дает столько пищи для размышлений, что даже и лакшери-уикэнда не всегда хватает, чтобы все переварить. Светская хроника у нас была и раньше, но «Татлер» состоит из нее целиком - это как если бы нужно было приготовить светскую жизнь для полета в космос, запихнув в тюбик все ценное, полезное, бесценное и бесполезное, что в ней есть. Людей, появляющихся на страницах журнала, роднит одно - история успеха. Они все считаются друг у друга людьми удачливыми, предприимчивыми в хорошем смысле слова, невероятно обходительными и бесконечно милыми. Это ведь только неудачники бывают сердитыми, занудными и больными. Людям состоявшимся чужды глупые и смешные слабости низшей расы.

Объективные наблюдения за описываемой журналом в превосходных выражениях жизнедеятельностью дают иной результат. Минус на минус, плюс на плюс, и получается, что подлинная удача, выпавшая на долю персонажей светской хроники, - то действительно неотменяемое обстоятельство, что мужчины, содержащие всех этих крокодилиц с пухлыми губами и сиськами-шарами, родились, как Маша Распутина, в Сибири, вкус их формировался в условиях максимально приближенных к нулевым, единственным доступным источником для формирования представлений о женской красоте был плакат на стекле кабины водителя рейсового автобуса, доставлявшего будущего плейбоя с картошки в Голожоповке к месту постоянного жительства (остановка «Элементный завод»).

Я с невероятной радостью обнаружил, что эту мою нехитрую мысль разделяет еще один считающийся невероятно успешным господин, являющийся я бы сказал завсегдатаем «татлеровских» страниц. «Пойми, это у нее завтрак», - сказал он, кивая на некую светскую девушку в «Симачев-баре». Был час ночи. И мы продолжили тему. И пришли вот к чему. Западное общество, которое в целом не вызывает в нас сочувствия, устроено, в общем, справедливее, поскольку в нем, парадоксальным образом, «тот, кто работает, тот и ест». Мы оглянулись вокруг. Дело было ближе к трем ночи. «Симачев» был забит до предела. Совершенно очевидно, что все эти люди, без устали заказывавшие сигары и шампанское, совершенно не собирались наутро на работу - ни на физическую, ни на умственную. История их успеха куется без главной составляющей - труда.

Последний раз упомяну «Татлер» - и больше никогда, обещаю. Уважаемое издание составило рейтинг самых влиятельных блондинок России - да, бывают и такие рейтинги; как говаривал герой киноленты «О бедном гусаре замолвите слово» по фамилии Мерзляев, «бумага все стерпит». Так вот, среди прочих влиятельных людей там имеется и девушка, профессия которой в советское время называлась бы «гример» или как-то так. Сейчас она «визажист». И я ума не приложу, что же в этой профессии такого влиятельного, в чем могущество этого непростого ремесла. Или это «Татлер» метафорически, иезуитски, исподволь указывает нам то невероятно важное место, которое занимает в современной русской жизни внешность женщины, ее, так сказать, «ветошь маскарада»? Дескать, посмотрите, с кем жить приходится, люди, о ком писать, из кого составлять рейтинги. Тогда что? Тогда снимаю шляпу.

Впрочем, понятие удачи подвергается переэкзаменовке не только на глянцевом поле брани. Я недавно обнаружил на страницах городского еженедельника Time Out до боли в трудовой книжке знакомое лицо бывшего главного редактора газеты «Коммерсант» Рафа Шакирова. Он отвечал на вопросы про свою историю успеха. Господи! Да где же тут успех? Я помню «Коммерсант» того времени: жадное освоение бюджета, чудовищное хамство, гарем мелкопоместного падишаха, а не редакция газеты. Максим Соколов ушел. Дуня Смирнова ушла. Ушли все, умевшие чувствовать и писать. Потом у Рафа было РТР, «Известия», «Новое время», сейчас еще что-то. И везде в определенный момент не складывалось, рушилось. Корреспондент поясняет: за это умение восставать из пепла мы и ценим Рафа. Что ж, у всех свои представления об успехе. Кому-то вон и сапог Prada достаточно.

Антон Красовский Темень

Объект жалостливой брезгливости