Читаем Русская жизнь-цитаты-ноябрь 2019 полностью

ужасом без конца при зримом отсутствии альтернатив. В огромной степени это страх репрессий, поскольку тюрьма в России хуже смерти, но это также страх перед экономическим кризисом, перед жизнью на родине и отъездом в эмиграцию; это страх тотальный и перманентный, который, по идее, надо бы испытывать лишь в случае особо острой угрозы, но именно это чувство угрозы постоянно транслируется мне, и явно не только через СМИ. Это не может быть ничем, кроме направленного электронного воздействия, о котором так точно предупреждали советские фантасты в 1968 году: «А поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по поводу того, что кричали газеты, брошюры, радио, телевидение, что твердили учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц, что провозглашалось с амвонов церквей. Неизвестные Отцы направляли волю и энергию миллионных масс, куда им заблагорассудится. Они могли заставить и заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с восторгом; они могли бы заставить миллионы убивать друг друга во имя чего угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую эпидемию самоубийств… Они могли все.

<мы испытываем не наши собственные,

а индуцированные эмоции, т.е. те эмоции, которые являются проекцией психологического состояния власти. Там знают, как обстоят дела, и оттого ярятся, но уверены, что иначе быть не может, и оттого гордятся. Страна, основным содержанием новостей в которой давно уже являются украинские проблемы и местные аресты (как среди оппозиции, так и среди коррумпированного чиновничества), не может иметь другого эмоционального фона: это именно то, что предсказал Григорий Горин («празднества и аресты решили совместить»), но на качественно новом уровне.

<Я все чаще задумываюсь о

том, что если страна за 20 лет не предложила и не сформировала внятной альтернативы Владимиру Путину, то ничего другого она не достойна

<Я ощущаю презрение к российской

оппозиции, бессильной что-либо изменить, хотя она виновата ровно в том, что у нее отняты все легитимные возможности влияния на ситуацию; по-видимому, во мне возобладала блатная мораль, согласно которой виновна всегда жертва, позволившая все это с собой проделать.

<'По поводу принятого сегодня в

'По поводу принятого сегодня в основном чтении закона о гражданах-иноагентах. Очень необычное чувство, что власти твоей родины разрабатывают и принимают целый закон против конкретного тебя. Ну, не только именно тебя, но ты в той самой, очень небольшой группе людей. Всё мы попадаем под разные законы, но вот чтобы войти в специальный список своим именем и фамилией - это совсем другое. Вряд ли те, кто попал под персональные санкции, скажем, в связи с Magnitsky act или из-за Донбасса чувствуют в точности то же самое, все-таки там против тебя действует чужая страна, а тут - своя собственная.

<Фактически неугодные власти СМИ и

просто активных граждан будут элементарно разорять этими штрафами, заставляя замолчать или эмигрировать. А для тех, кто все равно не замолчит, применять инструмент блокировки. Благо на Телеграмме потренировались.

<Все медийные инструменты, которыми обладает

«Яндекс», уже сейчас цензурируются с согласия компании. Это добровольное ограничение. То, что со стороны власти предлагалось как компромисс, со стороны «Яндекса» было воспринято как задача, которую они начали рьяно выполнять. Под это сейчас подкладывается красивая история про то, что никакой цензуры не существует, «так работают наши алгоритмы». Но это объяснение работает только для обывателя, — считает Муртазин.

<Навальный LIVE:'Патриоты с домами в

Навальный LIVE:'Патриоты с домами в Европе- Нет в России ничего стабильней, чем попытки властей придумать внешнего врага, а недовольство граждан списать на вредные влияния Запада. Правда, сами пропагандисты жить предпочитают в Европе. В новом ролике разоблачаем самых лицемерных чиновников и журналистов.

<В Кремле на любые протесты

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное