Русские адмиралы — герои Синопа

А.А. Вязмитинов, участник обороны Севастополя в 1855 году, позднее вспоминал о трудностях постройки и обороны передовых укреплений: «Селенгинский и Волынский редуты построены были наскоро, выдвинуты далеко вперед и отделялись от оборонительной линии Килен-балкой и пространством около версты, открытым для неприятельского пушечного и штуцерного огня. Брустверы редутов, составленные из двух-трех рядов туров, насыпанных рыхлыми камнями, были слишком тонки и низки, чтобы защитить внутренность редутов от ядер; значительно утолстить брустверы при непрерывно поддерживаемом французами разрушительном огне было невозможно; скопление значительной массы рабочих стоило бы нам весьма больших жертв, а результат работы двух—трех сотен человек был ничтожен, так как грунт здесь состоял из сплошного камня и едва поддавался кирке и лому. Все, что нам удавалось с большими усилиями сделать, — это не допускать насыпи до разрушения и по ночам исправлять повреждения, которые делались неприятелем днем»¹.

С появлением передовых редутов французы сосредоточили против них основной огонь артиллерии. Не раз они пытались штурмовать. К примеру, вечером 5 марта союзники (12 тысяч) внезапно атаковали Камчатский люнет, но были отбиты значительно меньшими русскими войсками, о чем Истомин рапортовал Нахимову, назвав отличившихся^{1572 1573}.

За храбрость контр-адмирала наградили орденом Св. Георгия III степени¹⁵⁷⁴.

В.И. Истомин погиб 7 марта 1855 года, когда возвращался с Камчатского люнета на Малахов курган: ядро оторвало ему голову. Висевший на шее крест ордена Св. Георгия был раздроблен на части, и Нахимов послал брату покойного сохранившийся обрывок орденской ленточки¹⁵⁷⁵. В тот же день П.С. Нахимов назначил начальником 4-го отделения оборонительной линии капитана 1-го ранга Н.Ф. Юрковского. 9 марта вице-адмирал в донесении Д.Е. Остен-Сакену просил разрешения похоронить погибшего во Владимирском соборе. Он писал: «Контрадмирал Истомин убит неприятельским ядром на вновь воздвигнутом Камчатском люнете. Хладнокровная обдуманность при неутомимой деятельности и отеческом попечении, соединенная с блистательной храбростью и благородным возвышенным характером, — вот черты, отличавшие покойного. Вот новая жертва, принесенная искуплению Севастополя. Качества эти, взлелеянные в нем бессмертным нашим учителем адмиралом Лазаревым, доставили ему особенное исключительное доверие и падшего героя Севастополя вице-адмирала Корнилова. Духовная связь этих трех лиц дала нам смелость, не ожидая вашего разрешения, действовать по единодушному желанию всех нас, товарищей и подчиненных убитого адмирала: обезглавленный прах его удостоен чести помещения в одном склепе с ними»¹⁵⁷⁶.

Похоронили моряка в Севастополе, во Владимирском соборе. Нахимов приказал отметить место гибели Истомина, как то было делано для места ранения В.А. Корнилова¹.

Место в склепе Нахимов оставлял для себя, но уступил его тому, кто пал ранее. В письме брату покойного он писал: «...Спешу вам только передать об общем участии, которое возбудила во всех гибель товарища и начальника, всеми любимого. Оборона Севастополя потеряла в нем одного из своих главных деятелей, воодушевленного постоянно благородною энергиею и геройскою решительностью; даже враги наши удивляются грозным сооружениям Корнилова бастиона и всей четвертой дистанции, на которую был избран покойный, как на пост самый важный и вначале самый слабый»^{1577 1578}.

Вдове М.П. Лазарева, сообщая о захоронении Истомина рядом с телом ее мужа, Нахимов писал 24 марта: «Вам известны подробности смерти Владимира Ивановича, и потому я не буду повторять их; твердость характера в самых тяжелых обстоятельствах, святое исполнение долга и неусыпная заботливость о подчиненных снискали ему общее уважение и непритворную скорбь о его смерти. Свято выполнив завет, он оправдал доверие Михаила Петровича и подтвердил новым фактом, как много потеряла Россия в преждевременной кончине нашего общего благодетеля...»¹⁵⁷⁹

Истомин проявлял большую заботу о матросах и солдатах, пользовался их любовью и уважением. Он был храбр до самоотвержения. Один из участников обороны вспоминал: «Много видал я людей храбрых в разных кампаниях, но такая фантастическая храбрость, как в Истомине, есть явление редкое и достойное подражания...»¹⁵⁸⁰

Генерал-майор В.И. Васильчиков, начальник штаба Севастопольского гарнизона, писал о роли контр-адмирала: «Со смертью Истомина на Корабельной стороне исчезло то единство действий, которое проистекало от деятельности энергического контр-адмирала. Чтобы восстановить прежнюю энергию и сосредоточить власть над войсками в одних руках, главное начальство над всеми тремя отделениями Корабельной стороны было поручено генерал-лейтенанту Хрулеву. Выбор был вполне удачен»¹⁵⁸¹.