Русские адмиралы — герои Синопа

Уже 3 февраля, поощренный одобрением первой записки, Нахимов предложил Меншикову дополнительные меры по усилению обороны Севастополя с моря. Вице-адмирал в докладной записке оценивал стратегическое положение Севастополя и убеждал: «Громадные усилия союзников, употребленные противу Севастополя, безусловно могли быть удерживаемы до сих пор только при содействии средств, разрушивших Черноморский флот; первый период бомбардирования кончается, — средства наши наполовину уже истощились. Тяжкий удар, нанесенный в таком положении, что не можем быть страшны на море, по крайней мере, в продолжение нескольких лет; приложение винтового двигателя окончательно решает вопрос о нашем настоящем ничтожестве на Черном море. Итак, нам остается одно будущее, которое может существовать только в Севастополе; враги наши знают цену этому пункту и употребят все усилия, чтобы завладеть им»¹.

Вице-адмирал полагал, что союзники вряд ли решатся отбросить армию с путей, связывающих Севастополь и всю Россию. Он более опасался второй атаки с моря, которой могли противостоять только три корабля с неполной артиллерией и малообученными командами. Флагман считал, что существующих сил и батарей совершенно недостаточно, чтобы противодействовать значительным силам противника, которые могли прорваться в бухту, выйти в тыл сухопутным укреплениям и содействовать штурму. Истребить прорвавшиеся корабли можно было только ценой гибели остатков флота^{847 848}.

Далее Нахимов рассматривал самый печальный случай: «Предполагая удачу, естественно, надо взять и другую сторону; если неприятельские корабли утвердятся на рейде, то, кроме того, что мы потеряем Севастополь и флот, мы лишимся всякой надежды на будущее; имея Севастополь, мы будем иметь и флот; однажды же отданный — отнять без содействия флота невозможно, а без Севастополя нельзя иметь флота на Черном море; аксиома эта ясно доказывает на необходимость решиться на всякие меры, чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем спасти Севастополь. Прибавлю ко всему сказанному, что потеря Севастопольского гарнизона — естественное следствие появления неприятеля на рейде, лишит армию весьма значительной части необходимых и прекрасных войск, а флот — огромной массы сословия, которое развивалось в продолжение полутора веков.

Может быть, в. с-ть найдете в этом изложении односторонний взгляд моряка, но, тем не менее, я уверен, что вы отдадите справедливость прямодушию, с которым оно писано; конечно, только полное и глубокое убеждение заставило меня возвысить голос перед в. с-тью, — не мне решать вопросы столь сложные. Но если вы найдете хоть немного истины во всем, мною сказанном, то для собственного вашего спокойствия позвольте обсудить его на военном совете. Этим средством вы положите конец опасениям тех, кому известно настоящее положение затопленных кораблей, или, в противном случае, решитесь без душевного беспокойства на меры, указываемые необходимостью.

Чрезвычайные обстоятельства, в которых мы находимся, послужат мне оправданием перед в. с-тью в настоящем моем поступке»¹.

Видимо, Нахимов имел в виду, что необходимо восстановить подводное заграждение. 6 февраля Нахимов приказал для обновления заграждения подготовить к затоплению корабли «Ростислав» и «Двенадцать Апостолов». Командиры получили приказ: «С приводом корабля на место мачты должны быть надрублены и росторные найтовы сняты, и ошвартовить его носом к Северной стороне. Работа эта должна быть произведена быстро и тайно»^{849 850}. 13 февраля по словесному указанию Меншикова эти корабли, а также фрегаты «Кагул» и «Месемврия» легли на дно между Николаевской и Михайловской батареями, а фрегат «Мидия» готовили к затоплению⁸⁵¹. 19 февраля затопили и его⁸⁵².

Нахимов рассчитывал на то, что флоты великих морских держав сделают то, что он сам сделал бы при существующих обстоятельствах: войдут на рейд Севастополя значительными силами, истребят остатки Черноморского флота и ударом в тыл обороняющимся будут способствовать успеху штурма города. К счастью, принятые флотоводцем меры и нежелание союзников нести огромные потери заставили их ограничиться действиями с суши.

А на суше росло число героев, прославивших оборону Севастополя. 5 февраля 1855 года походная кавалерственная дума ордена Св. Георгия рассмотрела представление к ордену лейтенанта Н.А. Бирюлева, который отличился при вылазках 9, 20 декабря 1854 года и 1 января 1855 года. В этих вылазках отряд охотников (добровольцев) под его командованием взял в плен 3 офицера и 53 рядовых. Лейтенант всегда был впереди, в частности в ночь на 20 декабря, когда его отряд выбил французов из батарей на бульваре и устроил на их месте завалы, которые защищали стрелки под его наблюдением. Дума признала Бирюлева достойным ордена Св. Георгия IV степени, и Нахимов подписал это решение⁸⁵³.

Занимался Нахимов и пособиями для раненых и семей убитых. В Севастополь генерал-адмирал Константин Николаевич прислал чиновни-