Русские адмиралы — герои Синопа

«Союзные неприятельские флоты расположились в виду нашего Севастополя, как в своем порте. Для наблюдения за движениями на рейде они не удостаивают нас даже фрегатом. Вот уже несколько дней небольшой железный пароход безнаказанно следит за нами, оставаясь на якоре и без паров почти на расстоянии пушечного выстрела от наших батарей. Такое неуважение к нам требует урока. Получив на это разрешение е. с-ти г. главнокомандующего, я избираю ваш превосходный «Владимир» и «Херсонес» напомнить о необходимости осторожности в военное время. Поручая эти суда в ваше распоряжение, я предлагаю вам, выйдя из Севастополя, атаковать неприятельский пароход, стоящий на фарватере, и уничтожить его или завладеть им. В случае же появления превосходных сил возвратиться, не подвергаясь неравному бою.

Я вполне уверен, что ваши опытность и благоразумная распорядительность докажут неприятелям, что дело с Черноморским флотом у них еще не кончено и что победы на море мы не забыли»¹.

Бутаков оправдал доверие. Он взял на себя атаку дозорного парохода, поручив командиру «Херсонеса» капитан-лейтенанту Рудневу наблюдение и действия против двух стоявших в Стрелецкой бухте пароходов. Бутаков направился к неприятельскому пароходу, по пути обстреляв суда в Стрелецкой бухте и лагерь на берегу. Сторожевой пароход, выпустив цепь, сделал несколько выстрелов и направился к Камышевой бухте, где стояли союзные корабли. «Владимир» преследовал, обстреливая беглеца то из носовых орудий, то всем бортом, пока не приблизился к неприятельским кораблям почти на дистанцию выстрела, после чего отвернул и присоединился к «Херсонесу», обстреливавшему пароходы и лагерь в Стрелецкой бухте. Умело маневрируя, русские моряки нанесли повреждение одному из неприятельских пароходов и вызвали смятение в рядах неприятеля. Все союзные корабли начали разводить пары, два английских и один французский пароходы пошли на сближение, как и еще один пароход, бывший у устья Качи. Бутаков решил отходить перед превосходящим противником. «Владимир», шедший замыкающим, отстреливался из кормовых орудий. Снаряды передового английского парохода ложились между двумя русскими, не нанося им потерь; лишь одно неприятельское ядро попало в фок-мачту « Владимира»^{828 829}.

Завершая рапорт Станюковичу, Нахимов писал: «Присутствие английской эскадры у Качи, а французской у Камышевой бухты вселило самоуверенность в безнаказанности позиции винтового парохода в виду нашего разоруженного флота. Молодецкая вылазка наших пароходов напомнила неприятелям, что суда наши, хотя разоружены, но по первому приказу закипят жизнью, что, метко стреляя на бастионах, мы не отвыкли от стрельбы на качке, что, составляя стройные батальоны для защиты Севастополя, мы ждем только случая показать, как твердо помним уроки покойного адмирала Лазарева, и что каждый из нас жаждет доказать, как государь справедлив, почтив память Корнилова»⁸³⁰.

Моряки показали, что флот жив. И 25 ноября Нахимов имел основание писать Станюковичу о нецелесообразности отправки на батареи артиллерийских офицеров пароходов, находящихся в боевой готовности¹.

Сохранившие вооружение линейные корабли и пароходы, перемещаясь внутри Севастопольской бухты, вели обстрел неприятельских осадных батарей и войск. Суда Черноморского флота обеспечивали перевозку войск и грузов между Северной и Южной сторонами города. Севастопольцы готовились встретить сохранившимися силами противника, если бы союзный флот попытался прорваться в бухту через разрушающееся заграждение из затопленных кораблей. Но союзники так и не решились на повторение атаки с моря. Все их усилия уходили на осаду с суши^{831 832}.

Со временем система укреплений Севастополя со стороны суши была усовершенствована. Уже в октябре началось сооружение перед бастионами ложементов для стрелков, обстреливавших неприятеля, ведущего осадные работы. В конце ноября эта деятельность стала централизованной. В ночь на 21 ноября началась постройка ложементов перед редутом № 1, в ночь на 25 ноября — перед 4-м бастионом, затем и в других пунктах. Русские войска использовали также завалы. Союзникам приходилось затягивать наступление и преодолевать сопротивление русской обороны. Тем временем защитники все более усиливали существовавшие бастионы и батареи. Союзники, со своей стороны, старались разрушить эти укрепления, однако безуспешно. Севастопольцы организовывали вылазки, мешали осадным работам и разрушали построенные осадные сооружения. Большую роль в этих вылазках играли моряки. Буря, разрушившая лагеря и погубившая немало судов с необходимыми грузами, поставила союзников в критическое положение. Активные, хотя и малоэффективные действия войск Меншикова сыграли свою роль. В итоге союзники раз за разом отказывались от намеченных штурмов, продолжая осаду полевых укреплений, защищавших главную базу Черноморского флота. Началась подземная минная война, первоначально перед 4-м бастионом. А наступившая зима поставила союзные войска в еще более сложное положение⁸³³.