Русские адмиралы — герои Синопа

3 апреля 1849 года В.А. Корнилов стал исправляющим должность начальника штаба Черноморского флота и портов¹. Сразу же его рабочий день заполнил поток бумаг разного рода. В 40-х годах число входящих и исходящих документов ежегодно достигало 70 тысяч. Чтобы не отрываться от деятельности флота, Корнилов получил разрешение главного командира регулярно выезжать в порты и на корабли, чтобы следить за состоянием дел и заниматься боевой подготовкой. Еще в первые годы на посту начальника штаба он, объехав порты, верфи, мастерские и склады, обнаружил многочисленные недостатки, изложил в докладных Лазареву действительное положение вещей и дал предложения по улучшению дел^{1125 1126}. 22 декабря 1849 года контр-адмирал предложил организовать в России предприятие по изготовлению морского клея, с которым ознакомился в Англии; предложение одобрил Ученый кораблестроительный комитет¹¹²⁷.

5 мая 1849 года в докладной записке Корнилов предложил дать ему возможность инспектировать суда абхазской экспедиции, а также самому командовать отрядом легких судов и обходить порты и берега Черного моря; он считал полезным на эти суда брать гардемарин и штурманских учеников для прохождения ими практики и изучения театра военных действий. Лазарев согласился¹¹²⁸, и в 1849 году Корнилов выходил в море на фрегате «Коварна», в 1850—1851 годах поднимал свой флаг на фрегате «Кулевчи»¹¹²⁹.

Посещая корабли, выходя в 1849—1851 годах с отрядами разных судов в море, контр-адмирал проинспектировал в общей сложности свыше 50 кораблей разных рангов¹¹³⁰, он добивался единообразия боевой подготовки. В частности, он распространял правила артиллерийского учения, принятые на корабле «Двенадцать Апостолов», на другие корабли. Так как линейные корабли плавали реже, чем легкие, Корнилов предложил часть экипажа последних сделать переменным, чтобы пропустить через крейсерства большинство моряков. Предложение его было принято¹¹³¹.

Подготовка моряков в штурманской роте оставляла желать лучшего, а из Морского корпуса мичманов присылали недостаточно. По инициативе Корнилова организовали школу для юнкеров Черноморского флота (молодых дворян, которые служили унтер-офицерами на кораблях и после экзамена выходили офицерами); школа должна была, кроме того, дать «однообразное образование в науках, необходимых морскому офицеру», а также приучать к дисциплине. Начальник штаба обращал внимание на подготовку унтер-офицеров и юнг; он добивался улучшения положения дел во 2-м учебном экипаже и школе юнг¹.

Особенное внимание Корнилов обращал на наглядность обучения. В докладной записке он предлагал:

«Присутствуя на последнем публичном экзамене... я заметил в воспитанниках недостаток наглядного знакомства с орудиями, станками и вообще всей артиллерийской принадлежностью.

Будучи убежден, что преподаваемый предмет тогда только прочно вкореняется в понятиях и памяти учащихся, когда вместе с книжным объяснением он показывается им на самом деле, я имею честь просить дозволить для школы флотских юнкеров модели орудий... Орудия должны быть деревянные, разрезанные по длине, дабы можно было видеть устройство камеры и канала. Кроме того, отпустить одну бомбу, бран-дскугель, дальнюю и ближнюю картечь и вообще по одному из всех употребляемых в нашем флоте снарядов»^{1132 1133}.

Приходилось совершенствовать работу гидрографического депо, приводить в порядок маяки Черного и Азовского морей. В 1850 году управление черноморских и азовских маяков непосредственно подчинили начальнику штаба, который утвердил соответствующее положение. В 1847—1850 годах Г.И. Бутаков и И.А. Шестаков провели съемки берегов Черного моря, в 1851 году по их результатам была подготовлена лоция. Корнилов поощрял научные исследования моряков, способствующие уточнению карт и представлений о портах и городах, берегах и водах, которые посещали российские корабли¹¹³⁴. Он писал: «Во время плавания командир обязывается во всяком случае поверять русские и иностранные карты; найденные погрешности, перемены, новые мели заносить в свой журнал, наполняя его и другими для гидрографии полезными сведениями, как-то: наблюдениями над склонением компаса, над господствующими ветрами и течениями; об опасности при приближении к разным якорным местам; о снабжении, которое суда или флоты могут получать в разных портах, и другие всегда нужные замечания как о самих портах, так и о жителях, в них живущих. Если обстоятельства позволят, то, кроме заметок своих, командиру надлежит поручить штурманскому офицеру производить опись портов и берегов (с разрешения местных властей) и потом как свой журнал, так и произведен-

ные описи представлять по окончании плавания в Гидрографический департамент»¹.