Русские адмиралы — герои Синопа

Уже 30 апреля Корнилов направил Берху докладную записку о необходимости просушки кораблестроительной древесины. Как председатель комиссии, учрежденной 4 ноября 1850 года Лазаревым «...для составления нормальных правил для практического производства кораблестроительных работ...», контр-адмирал предложил меры по просушиванию леса и проверке его сухости, ибо в первую очередь от материала зависело качество кораблей¹¹⁴⁵. Не имея прямой возможности влиять на дела строительные и интендантские, он сообщал Верху о недостатках в этих областях. 2 июля после осмотра судов отряда, на котором контр-адмирал совершил плавание, он докладывал о плохих канатах и рангоутном дереве, 3 июля писал о безобразном хранении металлических изделий, в том числе новейших пушек, на Ростовской пристани, где многие из них ржавели на земле¹. 4 августа Корнилов обратился к А.С. Меншикову с докладной запиской о необходимости расширить права начальника штаба Черноморского флота. Он добивался, чтобы все предписания начальника Главного морского штаба и высочайшие повеления докладывали главному командиру через начальника штаба, как и все предположения по морской, кораблестроительной и интендантской части, а также хотел, чтобы через начальника штаба проходили все назначения, смещения и награды чиновников^{1146 1147}. Таким образом контр-адмирал хотел получить возможность быть в курсе всех событий и даже как-то влиять на области, ему не подведомственные.

В столице ценили Корнилова, но не собирались сменять Верха. 7 августа Меншиков окончил смотр Черноморского флота¹¹⁴⁸. В тот же день он рапортовал Николаю I:

«...Главным орудием покойного адмирала Лазарева ко введению тех усовершенствований по судостроению, вооружению и корабельной морской практике, которыми отличается Черноморский флот, был контрадмирал Корнилов, даже и в то время, когда не был назначен начальником штаба сего флота. Сие побркдает меня думать, что пока тот же Корнилов пользоваться будет одинаковым доверием и у другого главного командира, то существующий порядок не только сохранится, но и в успехах не остановится, а наипаче, когда и главный начальник флота опирается на введенный в одной части порядок, чтобы распространить его и на другую, как сие делает вице-адмирал Верх старанием дать более жизни хозяйственным распоряжениям.

При просвещении современном он имеет еще довольно сил для административных занятий, и посему мне кажется, что изменение личности Главного черноморского управления было бы теперь еще преждевременно»¹¹⁴⁹.

Меншиков предлагал лишь заменить дряхлого и бездеятельного руководителя интендантства вице-адмирала Дмитриева на контр-адмирала Н.Ф. Метлина, а на случай войны предполагал, что предводителя

Черноморскому флоту следует искать среди энергичных младших адмиралов¹ .

22 августа 1851 года Корнилова наградили знаком отличия беспорочной службы за 25 лет, 26 ноября — орденом Св. Георгия IV степени за выслугу 25 лет в офицерских чинах. 6 декабря 1851 года его назначили в свиту Императора^{1150 1151}.

17 августа 1851 года Корнилов докладывал М.Б. Верху о мерах, принятых по организации первой школы юнкеров флота в Николаеве¹¹⁵². 5 мая 1852 года он просил дежурного генерала Главного морского штаба А.Л. Гейдена утвердить проект положения юнкерской школы¹¹⁵³.

Осенью 1851 года Корнилов в письме брату вновь жаловался на долги и рассчитывал лишь на аренду. Имение его было уже дважды заложено, в 1841-м и 1845 годах, и Владимир Алексеевич беспокоился о детях, которые начинали учебу. Приходилось распродавать подаренные Императором табакерки, так как по занимаемому положению начальник штаба имел значительные расходы. Зачисление ‘в свиту денег не принесло. В конце концов после смерти за ним осталось 20 000 рублей частных долгов¹¹⁵⁴.

2 октября 1852 года В.А. Корнилова произвели в вице-адмиралы и назначили генерал-адъютантом. Однако его оставили в прежней должности начальника штаба¹¹⁵⁵. Используя знания и опыт Корнилова, считали, что Верх более безопасен на посту главного командира, чем энергичный Корнилов. Скорее всего, в столице опасались, что решительный и честный моряк начнет вскрывать финансовые злоупотребления. Ему нередко приходилось выполнять поручения помимо Верха, моряку разрешили обращаться в Главный морской штаб, однако он не получил официальных прав по интендантской, кораблестроительной и инженерной части, что нередко ставило начальника штаба в трудное положение. В письме брату 3 ноября 1852 года Корнилов писал: «...Государь мне много лично задал дел здесь, а как я их выполню, когда у меня нет другой власти, как власть Верха, которого формально не слушают»¹¹⁵⁶. Тем не менее, перегруженный работой, контр-адмирал делал все возможное, чтобы поддерживать боеспособность Черноморского флота.