Русские адмиралы — герои Синопа

10 декабря 1844 года, заботясь о будущем флота, Корнилов сообщал письмом из Петербурга о предстоящем летом визите на Черное море Великого князя Константина Николаевича: «Сколько я могу заключить из разных здешних рассказов, то от впечатления, которое будет сделано Черноморским флотом на генерал-адмирала, много должен зависеть будущий взгляд его на морское дело, и потому тут дело будет итти не о чинах или тому подобных пустяках, а о будущем русского флота. Как бы хорошо было, если бы удалось судам, на коих будет плавать Великий князь, пробыть хоть месяц в море до его прибытия, чтобы показать ему не краску и надписи, а настоящее дело по части маневров парусами и пушечной экзерзиции, — а это без предварительного похода показать в должном виде трудно...»¹⁰⁹⁸ 3 февраля 1845 года он вновь напоминает в письме Лазареву: «...Весьма жаль, если поездка генерал-адмирала ограничится живописным путешествием по Черному морю и в Константинополь, — бедный флот наш!..»¹⁰⁹⁹

В 1840-х годах моряк заинтересовался пароходами как новым видом судов, не зависящих от ветра. Он изучал все, что мог достать по механическому делу, посещал пароходы на Черном и Балтийском морях. В подчинении Корнилова, как командира 38-го флотского экипажа, состоял пароходофрегат «Бессарабия», и капитан 1-го ранга счел нужным назначить его командиром лучшего из офицеров «Двенадцати Апостолов», Н.А. Аркаса¹. 12 января из Санкт-Петербурга моряк просил Лазарева командировать его в Англию для заказа пароходов; он писал: «...Такого рода поручение принесло бы пользу и службе, для которой я посвятил себя, да и собственно мне. Это меня бы освежило и нравственно и физически, — я чувствую, что начинаю приметно ослабевать и поддаваться пагубному равнодушию ко всему в мире. Корабль мой и экипаж теперь в таком положении, что не могут доставить мне занятий ободрительных, а напротив, того и смотри, что изленишься и отвыкнешь от жизни действительной и, пожалуй, выучишься преферансам. Англия же расшевелит мои засыпающие способности, и я явлюсь к вам с обновленным духом и, может, и здоровьем...»^{1100 1101} 23 марта в письме он благодарил Лазарева за участие в его просьбе о командировке¹¹⁰².

Вернувшись на Черное море, Корнилов продолжил боевую подготовку корабля «Двенадцать Апостолов». 15 июня 1845 года он отдал приказ о порядке погрузки артиллерии на гребные суда, 24 июня — об обязанностях личного состава по пожарному расписанию, 5 июля — о соблюдении единообразия в управлении кораблем под парусами, 13 июля — о порядке быстрого и безопасного спуска катера на ходу¹¹⁰³. В ходе практического плавания с конца июня до середины июля моряк сделал все возможное для обучения команды. 19 июля он писал, что плавание прошло благополучно, несмотря на три сильных шквала, и что он проводил проверку артиллерийского расписания, предложенного Путятиным¹¹⁰⁴. В письме 7 сентября он рассказывал главному командиру, что при посещении генерал-адмирала показал ему корабль так, как хотел, и учения произвели на Великого князя благоприятное впечатление. Корнилова больше всего беспокоило, чтобы при предстоящем посещении корабля царем дела не испортили какие-либо мелочи либо его собственный недостаток такта. Он был уверен, «что эти мелочи и это незнание такта испортят все, но сердце царя в руках божиих»¹¹⁰⁵.

Вопреки опасениям, царь оказался доволен, и 11 декабря 1845 года М.П. Лазарев писал И.А. Шестакову: «...На корабле «Двенадцать Апостолов» приказал ударить тревогу и подобную штуку в настоящем ее виде, казалось мне, он видел в первый раз, он с изумлением смотрел на живость и проворство людей, с которою действовали орудиями, — 68-фунтовые бомбические пушки казались игрушками... Он ходил по всем декам и особенно долго оставался в нижнем деке, — я стоял близ него, — он, наконец, невольным образом сказал: «Ну, этот корабль порядком отделает своего противника, кто бы он ни был...»¹¹⁰⁶