Русские адмиралы — герои Синопа

В 30—40-е годы Корнилов занимался и научно-литературной деятельностью. Из-под пера его, кроме инструкций и приказов, выходили переводы трудов иностранных морских специалистов. В частности, переведенная им книга английского капитана Гласкока «Морская служба в Англии, или Руководство для морских офицеров всякого звания» была издана в марте 1839 года тиражом 600 экземпляров и обратила на себя внимание многих читателей в России. Интерес представляли также комментарии переводчика, по собственному опыту дополнившего книгу¹⁰⁶⁹. В частности, о подготовке артиллеристов он писал: «На судах наших весьма мало внимания обращают на этих людей (артиллеристов) и очень часто вместо того, чтобы стараться образовать из них хороших канониров, дозволяют им пренебрегать настоящей своей должностью, требуя только исправности в матросском деле. Неоспоримо, что самый важный предмет для морского артиллериста есть приобретение сведений в морской артиллерии, тем более что главная его обязанность есть обучение других этой части»¹.

Лазарев постарался не только добиться опубликования книги, но и распространять ее в массе офицеров преимущественно Черноморского флота. Один из читателей отмечал: «Опытный моряк английский написал, а опытный моряк русский передал ее теперь по-русски. Русский перевод напечатан превосходно»^{1070 1071}.

Корнилов с английского языка перевел также «Мачтовое дело» и «Артиллерийское учение». О последнем он писал: «Это учение так подробно и так удобопонятно для всякого, что перевод его, конечно, будет весьма полезен. Ведь может случиться и в военное время, когда придется думать не об одной красоте и симметрии!...»¹⁰⁷²

Книга не была опубликована, но Корнилов использовал ее для подготовки инструкции морякам своего экипажа.

Самым значительным трудом, впитавшим опыт и познания офицера, стали «Штаты воорркения и запасного снабжения судов Черноморского флота всех рангов», включавшие полную номенклатуру всего, что должно было находиться на боевых кораблях, с описанием предметов. Автору приходилось определять соответствие тех или иных изделий (пушек, компасов ит. п.) современным требованиям. Работа была начата в 1837 году, и в 1840 году печатание «Штатов» завершили. Современники считали, что это лучшая справочная книга по морской части, подобной которой в мире не существовало¹⁰⁷³.

Лазарев высоко оценил труд. 21 июня 1841 года, посылая отпечатанную книгу А.С. Меншикову, главный командир Черноморского флота и портов писал: «...Полезный труд этот наиболее принадлежит капитану 2-го ранга Корнилову. Постоянные его занятия при одном помощнике (мичмане Львове), которого он сам избрал, значительно даже ослабили его здоровье, ибо забот действительно было очень много. Соображаясь со всеми известными иностранными штатами, и разными изданиями о вооружении судов, он нашел возможным подвести штат под некоторые правила, приложил новые таблицы, им же из многих опытов составленные, составил оригинальные чертежи, по которым 66 тыс. листов налитографированы и приложены к штату; пополнил оный многими полезными правилами, относящимися до мачтового, парусного, флажного и блокового мастерства, которых прежде не было. Словом сказать, неусыпными трудами и постоянною заботливостию капитана 2-го ранга Корнилова штат этот, подробно мною рассмотренный и одобренный, и представляется вашей светлости в таком виде, в каком ни одна из морских держав никогда оного не имела...»¹

18 июля 1840 года Корнилова за подготовку «Штатов» наградили орденом Св. Станислава II степени с императорской короной, б декабря 1840 года произвели в капитаны 1-го ранга^{1074 1075}.

С 24 июня по 28 июля 1841 года моряк состоял начальником штаба при Лазареве и плавал по Черному морю с практической эскадрой. 1 —17 октября 1842 года Корнилов командовал кораблем «Двенадцать Апостолов» при проводке его из Николаева в Севастополь и в практическом плавании¹⁰⁷⁶. С весны 1842 года как командир корабля «Двенадцать Апостолов» капитан 1-го ранга занимался обучением экипажа, подготовил инструкции для экипажа по основным вопросам организации корабельной службы¹⁰⁷⁷. Корнилов считал, что «без методы и терпения нельзя ожидать успеха ни в каком ученье», что «всякое искусство тогда только прочно вкореняется в ум и память человека и тогда только может быть применено им к разным обстоятельствам, когда обучение основано на рассуждении и понятии цели и назначения всего, к нему относящегося». Он относил эти слова не только к офицерам, но и матросам, что в николаевские времена выглядело необычно. Воспитывая быстроту при действии моряков на учениях, он не превращал ее в самоцель, считая, что без знания других предметов быстрота может привести лишь к беспорядку¹⁰⁷⁸.