Русские адмиралы — герои Синопа

У этого события необычная предыстория. Завалишин пытался создать «Орден восстановления», написал его устав и даже принял несколько членов. Осенью 1822 года из Лондона он направил письмо Александру I и просил его вызвать к себе¹⁰⁶. Император дал соответствующее повеление. Однако выполнить высочайшую волю сразу не удалось. Фрегат простоял в Сан-Франциско до 17 февраля, запасся пшеницей и после трудного перехода прибыл в Ситху 18 марта. Оттуда Лазарев в мае отправил Завалишина в Охотск на бриге Российско-американской компании «Волга»¹⁰⁷. Так разошлись пути двух товарищей. 3 ноября 1824 года Завалишин был уже в Санкт-Петербурге. Моряк представил записку об «Ордене восстановления», но Император признал идею «неудобоисполнимою». 14 декабря 1825 года, в день восстания декабристов, Завалишин находился в отпуске далеко от столицы, но был арестован 30 декабря, отпущен 18 января 1826 года, снова арестован весной 1826 года и осужден на 20 лет каторжных работ^{108 109}.

«Крейсер» оставался в Новоархангельске. 12 августа 1824 года ему на смену прибыл шлюп «Предприятие». Лазарев решил ожидать из Охотска известий, которые могло доставить компанейское судно. Получив 8 октября предписание начальника Морского штаба от 9 апреля о возвращении, капитан 2-го ранга выждал, когда установится попутный ветер, и выступил 16 октября. Фрегат был в хорошем состоянии. Преодолевая бурную погоду, за 37 дней он дошел до Сан-Франциско и встал на якорь 21 ноября.

Буря нанесла повреждения как стоявшим в порту судам, так и домам поселения; с некоторых ветром срывало крыши, валило старые деревья. Несмотря на то что «Крейсер» прекрасно выдерживал непогоду, пришлось задержаться для ремонта и подготовки к переходу вокруг мыса Горн. Матросы за это время отдохнули после сырого климата Новоархангельска. 21 декабря фрегат продолжил плавание. До мыса Горн не встретили земли, в том числе и там, где на испанских картах располагался остров Ска Дудоза; лишь в одном месте видели парящих фрегатов, и, хотя появление этих птиц свидетельствовало о близости суши, островов там не обнаружили².

Преодолевая частые штили, фрегат после 93-дневного плавания прибыл 23 марта в Рио-де-Жанейро. По пути умер матрос, еще десять были больны, и по требованию врача Алимана Лазарев поместил их в нанятом на берегу доме. Двое больных умерли, остальные выздоровели. 22 апреля Лазарев продолжил путь, намереваясь идти прямо в Кронштадт. Однако штили затянули плавание до 72 дней, и пришлось зайти 3 июля 1825 года в Портсмут для пополнения запасов провизии и ремонта такелажа. 20 июля «Крейсер» вышел с Портсмутского рейда, перенес в Скагерраке сильный шторм. 25 июля моряки увидели мыс Ска-ген и далее лавировали до Копенгагена, где несколько часов простояли на якоре. 30 июля при благоприятном течении фрегат оставил Зунд и вернулся 5 августа в Кронштадт. При осмотре корабль оказался в превосходной исправности³.

В рапорте от 10 августа М.П. Лазарев среди трех отличившихся офицеров отдал должное П.С. Нахимову, «...добровольно жертвовавшему собою при спасении канонира Давыда Егорова...»¹. Лейтенанта 1 сентября 1825 года наградили орденом Св. Владимира IV степени и двойным жалованьем, а годы выслуги за время плавания были установлены двойными^{110 111}.

Боевое крещение

После возвращения из похода на «Крейсере» Нахимов некоторое время оставался на берегу. В отпуске он узнал, что его кандидатуру намечали для Гвардейского экипажа.

Морской Гвардейский экипаж сформировали 16 февраля 1810 года на основе существовавших с XVIII века команд придворных яхт и гребцов. Экипаж, оснащенный по-сухопутному, отличился в боевых действиях 1812—1814 годов. После войны с Наполеоном к экипажу приписали суда, преимущественно придворные яхты. Изредка корабли, укомплектованные гвардейцами, ходили в заграничные плавания. Однако все же основной задачей их оставалось обслуживание Императорского Двора. Служба на придворных яхтах давала возможность проявить себя перед монархом. Для многих Гвардейский экипаж являлся предметом мечтаний. Но лейтенант стремился служить на море, о чем 1 февраля 1826 года писал другу М.Ф. Рейнеке из деревни: «Скажи — я — кандидат Гвардейского экипажа; ты знал всегда мои мысли и потому можешь судить, как [это] для меня неприятно. На этой же почте пишу брату П [латону] С [тепановичу] и прошу его употребить все средства перевести меня в Архангельск или куда-нибудь, только не в Гвардейский экипаж. Итак, прощай все воздушные замки и планы, которые мы с тобой строили в Архангельске. Жаль мне очень Мих [аила] Петр [овича], что он болен, я бы написал к нему и тогда, может быть, я бы исполнил мое желание. В следующем письме уведоми, пожалуйста, любезный Миша, о состоянии его здоровья»¹¹².

Моряк надеялся на помощь М.П. Лазарева. И помощь пришла. Лазарева назначили командиром 74-пушечного корабля «Азов», который строили в Архангельске. Пользуясь правом набирать офицеров, он предложил Нахимову поступить на корабль, и тот согласился.