Русские адмиралы — герои Синопа

Павел Нахимов командовал батареей на баке «Азова». Из 34 его подчиненных 6 были убиты и 17 ранены; сам лейтенант по счастливой случайности не пострадал^{158 159}.

Нахимов писал Рейнеке о состоянии «Азова» после боя: «Корабли наши очень много потерпели, особенно* наш. Нам надобно все новые мачты, стеньги, нижние реи, надобно переменить многие перебитые бимсы, кницы, заделать пробоины и прочее. Надобно почти весь новый стоячий такелаж, многие нижние ванты и штаги перебиты даже в нескольких местах. Ты посмотрел бы, любезный Миша, какая у нас была работа в продолжение пяти дней, которые мы оставались в Нава-ринской гавани. Нужно было все мачты, нижние реи укреплять шкалами, переменить стеньги, паруса, исправлять такелаж, заделывать пробоины, многие перебитые борта заделывать вовсе и тому подобное, но при всем том наши мачты были так худы, что брам-стенег мы не смели поднять. На переходе нашем на Мальту ничего интересного с нами не случилось, кроме, что в один довольно сильный шквал мы потеряли наш подбитый грота-рей и подняли вместо стеньги брам-стеньгу и вместо грота-рея марса-рей и под таким воорркением доплелись к 27 октября в Мальту, где уже нашли английского адмирала со своей эскадрой. Теперь стоим спокойно здесь, исправляем понемногу повреждения и ожидаем дальнейших приказаний»¹⁶⁰.

Нахимов жалел, что Рейнеке не стал участником победы, и сокрушался: «Зачем судьба играет нами так своенравно, что мы при сильном желании быть вместе бываем всегда разлучены»¹⁶¹.

За сражение Л.П. Гейден представил Нахимова к награждению следующим чином и орденом Св. Георгия IV класса; он писал в представлении о Нахимове: «Находился при управлении парусов и командовал орудиями на баке, действовал с отличною храбростию и был причиною двухкратного потушения пожара, начавшегося было от попавших в корабль брандскугелей...» Николай I поставил резолюцию: «Дать». 14 декабря П.С. Нахимова произвели в капитан-лейтенанты, а 16 декабря удостоили орденом Св. Георгия IV степени¹.

В письме М.Ф. Рейнеке Нахимов тщательно изложил обстоятельства Наваринского сражения. Этот факт свидетельствует как о его интересе к вопросу, так и об осведомленности. Очевидно, между Нахимовым и Лазаревым существовали достаточно доверительные отношения, позволявшие лейтенанту пользоваться документами штаба Гейдена. Отсюда, с изучения и анализа сражения, началась выработка будущего флотоводца. Однако сначала ему предстояло освоить предшествующий этап.

Новый чин открывал офицеру путь к командованию судами. Вскоре Нахимову предстояло стать тем, кого на корабле считали вторым после Бога.

На капитанском мостике

С 27 октября 1827 года по 4 апреля 1828 года «Азов» оставался на Мальте, затем до 27 июля Нахимов ходил на корабле по Средиземному и Эгейскому морям^{162 163}. Началась Русско-турецкая война 1828 — 1829 годов. Корабль «Иезекииль» 21 апреля 1828 года взял турецкий корвет «Нассаби сабах» («Восточная звезда»), направлявшийся с больными и ранеными турками и 11 греческими детьми из Корона в Александрию. Командир корабля, отправив большинство турок на берег, послал корвет на остров Эгина. Рапортовавший об этом 17 мая 1828 года Гейден считал, что ввиду известий о переходе русских войск через Прут имеет право задержать корвет, сдав остававшихся на нем турок грекам для обмена на пленных. 7 августа Николай I утвердил захват корвета, указал переименовать его в «Наварин» и причислить к Балтийскому флоту¹⁶⁴.

Не получив еще этой резолюции, Гейден рапортовал о том, что трофейный корвет «Восточная звезда», построенный из дуба с медными креплениями, вооруженный 16 18-фунтовыми каронадами и 4 12-фунтовыми пушками английского литья, способен прослужить 25 лет, и направил его для ремонта на Мальту. Командиром вице-адмирал назначил капитан-лейтенанта Нахимова, «как такого офицера, который по известному мне усердию и способности к морской службе вскоре доведет оный до лучшего военного порядка и сделает его, так сказать, украшением вверенной мне эскадры». Император 5 сентября утвердил назначение Нахимова и название корвета «Наварин»¹.

Ранее комиссия, направленная Гейденом на корвет, обнаружила в трюмах страшную грязь и скопление мышей, летучих тараканов и прочей живности. Первый русский экипаж во главе с лейтенантом Бо-диско и члены комиссии оказались на карантинном положении во избежание распространения заразы^{165 166}.

Любопытно, что руководителем комиссии и временным командиром «Наварина» оказался тот самый капитан-лейтенант И.И. Кадьян, от которого Лазарев освободился в ходе плавания «Крейсера». Так как его отношение к команде не раз вызывало возмущение экипажа, командованию пришлось назначить жестокосердого моряка историографом эскадры, чтобы исключить его столкновения с матросами. Только на время капитан-лейтенанту поручили ответственное и опасное командование.

0 том, в каком состоянии русские моряки нашли корвет, сам Кадьян писал в историческом журнале эскадры: