Русские адмиралы — герои Синопа

«Комиссии до рассортировки всех вещей и материалов, очистки корвета от груза и выкурки египетских гадов предписано быть на карантинном постановлении. Благоразумная мера необходимости, ибо там, где находилось более 600 человек, и кои собрали после убитых и умерших все то, что без разбору собрать могли, там, где для стоку нечистоты в трюм сделаны были нарочитые в палубе отверстия — там, среди неслыханной нечистоты витали неимоверные сонмы гадов, там нетрудно было заключить, что в вещах, особенно в трюме находящихся, кроется та ужасная тлетворная сила яда, обычная измаилянам, и от коего среди ужаснейших мук погибло бесчисленное множество несчастных жертв, а потому всякое сей комиссии сообщение с эскадрою и берегом строго запрещено»¹⁶⁷.

Комиссия начала работу 20 мая. Корвет поставили у островка Порос, где турки освобождали корабль от всего лишнего и сжигали зараженное. 3 июня над корветом подняли русский флаг, гюйс и вымпел. После возвращения на борт окуренных и очищенных водой вещей корвет отправился с кораблем «Александр Невский» из Пороса на Мальту¹⁶⁸. Работы на корвете начали еще в июле. Требовалось переоборудовать судно по русским требованиям, очистить его от грязи, укомплектовать личным составом. Первоначально занимался этим Кадьян, пока не получил повеление Гейдена: «По прибытии капитан-лейтенанта Нахимова благоволите, в. в. б-ие, корвет «Восточная звезда» со всеми находящимися на оном материалами сдать на законном основании капитан-лейтенанту Нахимову и по смене за общим подписанием мне рапортовать, а сами имеете на корвете «Гремящем» возвратиться и вступить в прежнюю должность историографа»¹.

15 августа Нахимов принял корвет. 7 ноября Император утвердил назначение Нахимова и переименование корвета^{169 170}. В ноябре Нахимов, как и командиры других стоявших на ремонте судов, получил приказ поторопиться и по готовности следовать в порт Порос в Архипелаге. Именно туда перешла эскадра Гейдена, которая в ноябре перебазировалась с Мальты для блокады Дарданелл. 23 февраля 1829 года прибыл и преображенный «Наварин». Вот что свидетельствует исторический журнал русской эскадры:

«23-го числа прибыл на сей рейд переделанный и перевооруженный у турок в ужаснейшей степени отвратительной нечистоты и беспорядка содержимый корвет «Наварин», ныне могущий быть образцовым в каждом лучшем европейском флоте, и е. с-во по осмотре оного отдал по эскадре следующий приказ: «Осмотрев сего числа прибывший из Мальты под командой 23-го флотского экипажа капитан-лейтенанта Нахимова корвет «Наварин» и найдя оный достойным для продолжения службы е.и.в. по всем частям в отличном и примерном состоянии, долгом моим поставляю за все сие объявить ему, г. Нахимову, пред лицом вверенной мне эскадры совершенную мою благодарность. Нижним же чинам, на сем корвете находящимся, за понесенные ими труды жалую не в зачет по чарке вина или джину со запискою отпущенного количества в расход»¹⁷¹.

Итак, стараниями Нахимова и команды «Наварин» был превращен в образцовый. Здесь моряк получил опыт кораблестроения, так пригодившийся ему при дальнейшем командовании кораблями.

А.П. Рыкачев вспоминал:

«Вскоре после сражения я видел Нахимова командиром призового корвета «Наварин», вооруженного им в Мальте со всевозможною мор-скою роскошью и щегольством на удивление англичан, знатоков морского дела. В глазах наших, тогда его сослуживцев, он был труженик неутомимый. Я твердо помню общий тогда голос, что Павел Степанович служит 24 часа в сутки. Никогда товарищи не упрекали его в желании выслужиться тем, а веровали в его призвание и преданность самому делу. Подчиненные его всегда видели, что он работает более их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота и с уверенностью, что все, что следует им или в чем можно сделать облегчение, командиром не будет забыто»¹.